Тайный дневник Адриана Моула

Адриану тринадцать с половиной, и он замечает только свои проблемы. Его дневник – зеркало «трагической» жизни страдальца, но вот отражение в нем – невыносимо смешно.

Адриан похож на вудхаузовского Вустера, который мнит себя идеальным джентльменом, а сам и в подметки не годится мудрому и расторопному слуге Дживсу.

Подросток из книги английской писательницы Сью Таунсенд тоже озабочен исключительно своей персоной. Он непрестанно примеряет белое пальто непогрешимости. Уж он ли не умный, не прекрасный, не достойный трепетного внимания… Но родители, соседи, учителя, одноклассники и даже пес зачем-то живут собственной жизнью: встречаются, расстаются, болеют. Недоумение Адриана по поводу такой бессмысленной траты времени совершенно искренно.

Адриан склонен драматизировать. Каждая ситуация, которая кажется ему ранящей, оканчивается комично, ведь подросток неоправданно высокого мнения о себе.

"Теперь точно знаю: я – интеллектуал. Вчера вечером смотрел передачу с Малкольмом Маггериджем и понял почти каждое слово. Надо записаться в библиотеку и посмотреть, что из этого выйдет".

С детской ревностью он прослеживает судьбу безвкусного фартука, который подарил маме на Рождество; считает, что его морят голодом; чувствует ущемление своих прав, когда приходится ухаживать за больными гриппом родителями.

"Всю ночь напролет кашляли, то один, то другая. А ведь могли бы подумать о сыне, у которого выдался такой тяжелый день".

Однако есть в Адриане кое-что очень важное. Потешаясь над ним, мы смеемся над собой, потому что каждый хоть раз мнил себя экспертом, не имея на это права. Каждый мучился от страхов, продиктованных болезненным чувством значимости. Сью Таунсенд дает мощнейшую прививку от зазнайства и культа собственной личности.

Но несмотря на то, что читатель все время смеется, повесть – не насмешка и не жестокость по отношению к недалекому герою. Сквозь комичные ситуации мы видим, что Адриан живет не в лучших условиях. Хорошо, что автор умеет вывести своего персонажа на верную дорогу.

Видно, что и родители Адриана не искушены в тонкостях воспитания, и, может, даже хорошо, что некоторые взрослые смыслы ускользают от подросткового взгляда. Самомнение героя – своего рода защита от жизненных трудностей, и читатель все-таки жалеет непутевого зазнайку.

У книги есть продолжения: «Страдание Адриана Моула» и «Признания Адриана Моула», которые также выходили на русском языке (на языке оригинала «Моулиана» насчитывает восемь повестей).