Думай медленно, решай быстро

«Быстрая» и «медленная» системы принятия решений

Повседневная жизнь почти непрерывно ставит человека перед выбором. К счастью, большинство решений для нас настолько очевидны, что мы сами не замечаем этих дилемм. Легко принимать решения, когда ответ сразу же приходит в голову и кажется единственно верным.

Проблема в том, что твердая уверенность в правильности первоначального решения иллюзорна. Иногда достаточно провести незатейливые подсчеты на бумаге, чтобы разочароваться в своей первоначальной догадке. Впрочем, знание логических и статистических закономерностей не освобождает человека от ошибок интуитивного мышления.

Рассмотрим для примера такой экономический парадокс. Бейсбольный мяч вместе с битой стоят 1 доллар и 10 центов. Известно, что мяч на 1 доллар дешевле, чем бита. Какова цена каждого товара по отдельности? Половина успешно обучающихся студентов самых престижных университетов США с уверенностью отвечали: «Бита стоит 1 доллар, а мяч 10 — центов». Среди студентов прочих учебных заведений с менее строгим конкурсным отбором доля подобных ответов достигала 80%. Опрашиваемые не заметили тот очевидный факт, что разница между 1 долларом и 10 центами не может равняться 1 доллару. Вместо того чтобы решить поставленную перед ними математическую задачу, они незаметно для себя подменили ее легким вопросом.

Сознательный развернутый процесс мышления требует сосредоточенности и мобилизации ресурсов памяти. Это весьма серьезная нагрузка для мозга. Даже работники интеллектуального труда при решении логических и математических примеров испытывают все признаки напряжения. У них учащается пульс, расширяются зрачки, лоб и ладони становятся влажными. Выраженность внешних проявлений умственных усилий прямо пропорциональна сложности поставленной задачи.

Наша психика по умолчанию стремится избегать столь энергозатратных процессов как сознательное мышление. Поэтому во многих случаях люди останавливаются на первоначальной версии решения, не подвергая ее должной логической проверке.

В эволюционной перспективе приоритет легких интуитивных решений мог иметь ключевое значение для выживания человека как вида. В экстремальных, угрожающих жизни обстоятельствах скорость принятия решения может быть критически важна. Любая оперативная реакция на опасность лучше, чем длительное размышление.

К счастью, во многих ситуациях повседневной жизни первоначальные интуитивные догадки все-таки оказываются правильными и к тому же экономят человеку немало времени и энергии.

Невероятные возможности интуиции иногда демонстрируют опытные профессионалы, чья работа непосредственно связана с опасными ситуациями.

Однажды командир пожарной команды во время рядовой операции без всякой видимой причины отдал приказ всей бригаде немедленно покинуть горящее здание. Примерно через минуту после этого пол, по которому только что ходили пожарные, обрушился. Никто из них не мог знать, что сильный очаг пламени находился непосредственно под покрытием пола. Опытный командир по каким-то еле уловимым субъективным ощущениям распознал близкую опасность и благодаря этому спас несколько жизней. Впоследствии он сам не мог внятно объяснить причину своего поступка, лишь отметил, что «щеки обжигало сильнее обычного, и в здании стояла необыкновенная тишина». Научиться распознавать такие верные, хотя иррациональные предвестники беды можно лишь благодаря многолетнему опыту.

Впрочем, опыт почти всегда вселяет в человека уверенность в собственной правоте. Однако надежность экспертных оценок тем не менее остается спорным вопросом. Например, результаты собеседований не могут предсказать будущих успехов кандидата. Хотя члены комиссии твердо уверены в своей проницательности.

Эту иллюзию в полной мере испытал на себе сам автор, когда он разрабатывал процедуру отбора новобранцев в разные подразделения израильской армии. На экзамене незнакомым друг с другом солдатам поручали трудное задание, которое можно было выполнить лишь при помощи слаженной командной работы. Требовалось пронести бревно через высокую стену, не коснувшись ее. Обычно новобранцы договаривались между собой, кто из них обойдет препятствие, а кто будет подавать бревно снизу. В такой ситуации быстро выявлялись лидеры, готовые прийти товарищам на помощь, ответственные исполнители, спорщики, «халтурщики».

Наблюдая за поведением солдат в процессе импровизированной военной операции, психологи составляли прогнозы по поводу их дальнейших успехов на воинской службе. Специалисты были твердо убеждены, что в повседневной жизни солдаты будут проявлять те же качества, что и на экзамене. Реальность этого не подтвердила. Но даже знание этого огорчительного факта не подорвало мнимой уверенности экспертов в точности своих прогнозов.

У человека есть две относительно независимые друг от друга системы принятия решения: интуитивная и логическая. Первая включается по умолчанию в большинстве ситуаций. Она быстро выдает простое и легкое для понимания решение, которое вселяет в человека ошибочную уверенность в его правоте. Но эта система категорически невосприимчива к логическим противоречиям в собственном ответе. Кроме того, она не учитывает элементарных статистических закономерностей.

В противовес ей логическая система принятия решения активизируется лишь в случаях крайней необходимости, когда интуитивного представления явно недостаточно. Например, она задействуется при мысленном или письменном решении примеров на умножение двузначных чисел.

Поскольку логическое мышление крайне энергозатратно, эта система чувствительна к таким факторам, как утомление, голод, умственная перегрузка. Эту закономерность можно проиллюстрировать шокирующими результатами анализа работы израильских судей, которые принимают решения о досрочном освобождении заключенных. Судьи ежедневно просматривают большое количество личных дел преступников. Каждое отнимает у них не более 7 минут. Досрочное освобождение допускается достаточно редко, по умолчанию принимается отрицательное решение.

Оказалось, что количество благоприятных решений зависело от времени, в которое рассматривались личные дела заключенных. Непосредственно перед обеденным перерывом число положительных решений явно снижалось. По-видимому, утомленные и проголодавшиеся судьи склонялись к отрицательному решению по умолчанию, не имея достаточной энергии, чтобы внимательно изучить подробности дела.

Как воспоминания искажают наши суждения

В это трудно поверить, но на принимаемое решение часто влияют случайные обстоятельства, которые не имеют к рассматриваемому вопросу прямого отношения. Так, недавний опыт столкновения с маловероятными событиями заставляет человека ждать их повторения.

Например, после нескольких нашумевших терактов в Израиле число пассажиров в автобусах резко сократилось. Люди предпочитали пользоваться автомобилями и даже держаться в стороне от проезжающих мимо автобусов. Однако, согласно объективной статистике, вероятность погибнуть в обычной автокатастрофе значительно превышает риск стать жертвой теракта.

Изучая механизмы интуитивного принятия решения, психологи открыли эффект предварительного опыта (прайминга). Он заключается в неосознанном влиянии недавнего события на мышление, настроение и воспоминания человека. Например, в одном из экспериментов студенты выполняли простое задание на соотнесение по смыслу слов, которые ассоциируются со старостью. После этого было замечено, что походка студентов несколько замедлялась. Испытуемые невольно вживались в роли стариков, хотя это не входило в их задачу.

А после незатейливой игры, напоминающей казино, интуитивные суждения студентов о распространенности в стране тех или иных явлений изменялись в сторону последней выпавшей ставки. Оказалось, что если задавать человеку несколько вопросов подряд, их порядок может влиять на ответы. В одном из опросов студентов спрашивали, насколько они счастливы и сколько свиданий у них было за последний месяц. Очевидно, что внутреннее ощущение счастья у человека зависит от множества факторов: здоровья, успехов на работе или в учебе, взаимоотношений с друзьями и родителями. Как и ожидали исследователи, прямой зависимости уровня счастья от количества свиданий не обнаружилось.

Но стоило психологам поменять эти два вопроса местами, как появилась прямая зависимость. Кто чаще ходил на свидания, тот и считал себя более счастливым. Похоже, что первый вопрос о романтических отношениях актуализировал в памяти респондентов положительные или отрицательные переживания по поводу их личной жизни. И на этом фоне важность других сфер жизни как бы меркла. Преходящее эмоциональное состояние, вызванное сиюминутными воспоминаниями, задавало тон общей оценке качества жизни в целом.

Влияние воспоминаний на суждения человека тем сильнее, чем легче они приходят на память. Показательным примером является эффект первой буквы в слове. На каком месте в английском языке чаще встречается буква «К»: на первом или на третьем? По данным объективной статистики, на третьем месте она стоит значительно чаще. Однако вспомнить слова, которые начинаются с буквы «К», значительно легче. Поэтому большинство людей преувеличивает их частоту и дает неверный ответ.

Легкость восприятия притупляет бдительность

Помимо событий недавнего прошлого на суждения влияет легкость восприятия. Так, тексты, напечатанные контрастными чернилами на качественной бумаге, автоматически вызывают у читателей доверие к содержимому. Просматривая такой лист, читателю труднее заметить на нем опечатку или логическое несоответствие. Надписи черного или темно-красного цвета на белом фоне запоминаются лучше, чем написанное неразборчиво или бледными чернилами. Если на странице одни слова напечатаны крупным шрифтом, а другие мелким, то спустя время после прочтения вспомнятся наиболее заметные слова. То есть люди не склонны перепроверять то, что выглядит убедительно.

При выборе подходящего кандидата на свободную вакансию руководители склонны ориентироваться на свои внешние впечатления о претендентах, а не на факты из их резюме. Яркое, запоминающееся выступление кандидата способно компенсировать недостаток опыта работы или отсутствие рекомендаций.

Что видишь, то и есть

Один и тот же статистический факт можно преподнести по-разному. Особенности словесной формулировки могут склонить человека к неоптимальному решению. Например, многим может показаться привлекательным инновационный вид лечения с 90% выживаемостью. Однако мало кто решится опробовать на себе или своих близких терапию с 10% риском смерти, хотя эти ситуации идентичны.

Дело в том, что воспринимая вопрос на слух или в письменной форме, человек мысленно представляет себе визуальные образы. Если речь идет о смертности, в памяти всплывают траурные картины. Если говорится о выздоровлении, представляются радостные сцены возвращения пациентов к полноценной жизни. Эту закономерность автор назвал правилом «Что видишь, то и есть».

Сравним два идентичных вопроса. Согласились бы вы заплатить 5 долларов за лотерейный билет, зная, что вероятность выиграть 100 долларов составляет 10%? Многим людям это предложение покажется заманчивым. А хотели бы вы поучаствовать в бесплатной лотерее, где вы с 10% вероятностью можете выиграть 100 долларов, но с 90% вероятностью будете оштрафованы на 5 долларов? Несмотря на тождество обеих ситуаций, во втором случае желающих попытать удачу гораздо меньше.

Дело в том, что плата за билет не воспринимается как денежная потеря, так как в обмен на нее человек приобретает возможность участия в игре. С другой стороны, перспектива быть оштрафованным на те же 5 долларов делает «бесплатную» лотерею явно непривлекательной.

Потери воспринимаются острее, чем приобретения

Психологи и экономисты, изучая механизмы принятия решений, по-разному характеризуют субъект своих исследований. Для экономистов человек представляется рациональным, эгоистичным существом, пристрастия и ценности которого со временем не меняются. Он делает выбор, учитывая объективную величину и вероятность положительных и отрицательных исходов. Если размер ожидаемого выигрыша объективно превышает риски потерь, он без колебаний соглашается на такую игру.

Но психологические исследования показывают, что выбор человека далеко не всегда следует объективной экономической выгоде. Кроме того, решение человека может определяться не только личной выгодой, но и альтруистическими мотивами. Наши запросы со временем могут становиться неактуальными.

Складывается впечатление, что психология и экономика изучают две разные популяции людей.

Революционные статьи автора в ведущем научном журнале произвели переворот в экономической науке. Благодаря им нерациональные суждения и ошибки людей стали предметом систематического научного изучения.

Вопреки логическим схемам, потери для людей значат больше, чем штрафы. То есть стремление избежать потери непропорционально сильнее желания получить равнозначное вознаграждение. Соотношение восприимчивости человека к наградам и наказаниям составляет примерно 1 к 2. Например, для того чтобы типичный игрок согласился на розыгрыш с равными шансами на победу и поражение, величина награды должна превышать величину штрафа по меньшей мере вдвое.

Эффект владения

Избегание риска связано с нежеланием человека расставаться с тем, чем он уже владеет. Иногда это приводит к неоправданному отказу от выгодных сделок.

Например, владелец коллекции элитных вин наотрез отказывается продавать одну из своих бутылок, даже если предложенная цена значительно превышает ее стоимость на момент покупки. В большинстве случаев если попросить человека оценить ту или иную вещь, то названная им цена будет значительно выше для продажи, чем для покупки.

Если предложить соискателю на выбор две одинаково привлекательные вакансии, обычно он колеблется с ответом. Допустим, на одной должности немного выше зарплата, а на другой — больше выходных дней. Оба варианта имеют свои преимущества и недостатки. Человек с равной вероятностью согласится на ту или другую должность.

Но если он уже сделал свой выбор и приступил к работе, то предложение пересмотреть свое первоначальное решение, скорее всего, будет им отвергнуто. Перемена будет восприниматься им скорее как потеря уже полученного преимущества, чем как приобретение новых возможностей.

Аналогичные закономерности прослеживаются и в отношении вещей личного пользования. В одном из экспериментов испытуемым предлагалось выполнить несложное задание, получив в качестве вознаграждения сувенир. Половине добровольцев после эксперимента предлагалось выбрать себе подарок: ручку или кружку с эмблемой научного центра. Они равновероятно выбирали тот или другой вариант. Второй половине испытуемых сувенир вручался перед основным заданием без права выбора. Однако после выполнения заданий им разрешалось при желании обменять свой приз на другой. Практически ни один из добровольцев не согласился обменять ручку на кружку или наоборот. После некоторого времени обладания предметом идея обмена начинала восприниматься людьми как угроза их праву собственности.

Эффект владения может лежать в основе постоянства людей в отношении выбранной профессии, места проживания, а также в браке.

Пренебрежение количеством наблюдений для правомерного вывода

Преподавая студентам университета математические методы анализа данных, автор обнаружил, что эти знания не защищают ни его, ни его учеников от типичных ошибок при оценке вероятностей. Так, в сфере научных исследований общепризнано, что достоверность результатов зависит от размера выборки. При ограниченном числе опытов чем больше количество измерений, тем достовернее вывод. Если выборка слишком мала, то высок риск получить в ней случайное распределение величин, нехарактерное для исследуемого явления в целом.

Однако в повседневной жизни люди повсеместно пренебрегают этим правилом. Возьмем для примера два роддома: большой и маленький. В первом ежедневно появляется на свет примерно по 15 младенцев, а во втором — по 50. В каком из них чаще будут выдаваться дни, когда новорожденных мальчиков окажется более 60%? Изначально зная, что вероятность рождения ребенка мужского пола составляет 50%, большинство респондентов отвечали, что частота в обоих роддомах будет одинакова.

Но это не так. Вероятность нетипичного стечения обстоятельств выше там, где меньше наблюдений, — то есть в маленьком роддоме.

Представим себе две вазы, наполненные хрустальными шариками. В первой вазе 1 красный шарик и 9 прозрачных. В другой вазе 100 прозрачных шариков и 10 красных. Если наша цель вытянуть вслепую красный шарик, к какой вазе мы потянемся? Нехитрый расчет показывает, что шанс выше для маленькой вазы.

Тем не менее в реальных ситуациях большинство людей рассуждает иначе. Видя собственными глазами, что в большой вазе красных шариков намного больше, испытуемые интуитивно предпочитают ее. Они не обращают внимания на тот факт, что соотношение красных и прозрачных шариков там на самом деле ниже.

По-видимому, люди склонны основывать свои выводы на броских внешних характеристиках, игнорируя контекст. Например, читая описательную характеристику на незнакомого человека, легко связать его воображаемый образ со стереотипом той или иной профессии. Допустим, тихий, скромный человек, малообщительный американец, который во всем любит порядок, скорее напоминает библиотекаря, чем фермера. Однако фермеров в США значительно больше, чем библиотекарей. Скорее всего, среди множества фермеров найдется немало тихих и аккуратных людей. Причем число таких фермеров в любом случае будет превышать количество библиотекарей. Тем не менее, доверяясь своему первоначальному впечатлению, большинство опрашиваемых предполагало, что описание принадлежит библиотекарю, а не фермеру.

Даже студенты университета, изучающие математическую статистику, не пользовались ею в своих вероятностных прогнозах. Прочитав краткое описание о юности вымышленной женщины по имени Линда, они делали предположение о выбранной ею профессии. В ее биографии упоминалось участие в волонтерском движении, хорошая успеваемость в школе, повышенный интерес к общественной жизни и политическим проблемам. Составляя рейтинг наиболее вероятных для нее профессий из предложенного списка, студенты поставили описание «кассир и феминистка» выше, чем просто «кассир». Очевидно, что кассиров вообще больше, чем кассиров-феминисток. Все кассиры-феминистки являются кассирами. Значит, вероятность того, что Линда — кассир, должна быть выше. Но студенты руководствовались не абстрактными логическими схемами, а образными впечатлениями от повествования.

Закон регрессии к среднему

Одной из фундаментальных статистических закономерностей является регрессия к среднему. Она означает, что при повторяющихся опытах за исключительными событиями чаще всего следуют заурядные.

Например, в общей популяции людей среднего роста больше, чем очень высоких или слишком низких. Если необычайно высокий мужчина вступает в брак со столь же статной женщиной, окружающие ожидают, что их дети тоже вырастут намного выше среднего. Но в реальности рост их потомков оказывается ближе к среднему значению, чем рост обоих родителей. Этот феномен объясняется законом регрессии к среднему.

Аналогичные закономерности прослеживаются и в индивидуальных результатах выполнения интеллектуальных или физических упражнений. У профессиональных спортсменов после удачных бросков обычно получаются менее выдающиеся результаты. После неудач, как правило, наблюдается улучшение. Спортивные комментаторы часто спекулируют, прогнозируя слабый удар у спортсмена, который якобы расслабился и зазнался после удачного броска. Чаще всего подобные «пророчества» сбываются. Но объясняются они не столько прозорливостью комментаторов и эмоциональным настроем игроков, сколько случайными колебаниями результатов.

Когда автор преподавал психологию авиаинструкторам, он столкнулся с тем, что его ученики категорически не соглашались с проверенными приемами обучения. Инструкторы не могли поверить, что положительное подкрепление повышает результативность обучения эффективнее, чем наказание. По их опыту начинающие летчики почти всегда улучшали свои показатели после критики и снижали после похвалы. Считая, что похвала вредит обучению, инструкторы избегали поощрять своих курсантов.

Ошибка авиаинструкторов является прямым следствием закона регрессии к среднему. Дело в том, что в реальной жизни похвала чаще всего следует за выдающимся результатом, превосходящим средний уровень выполнения для данного ученика. Типичное ухудшение показателей после выдающегося результата обусловлено не мнимым вредом похвалы, а случайными колебаниями результатов.

Искажение воспоминаний о болевом опыте

Боль является сильнейшим биологическим раздражителем, которого инстинктивно избегает любой организм. Кажется логичным, что человек должен стремиться к уменьшению ее продолжительности. Как ни парадоксально, воспоминания о болевом опыте практически не зависят от ее длительности.

В одном из израильских госпиталей пациентов просили ежеминутно оценивать свои ощущения по десятибалльной шкале прямо во время болезненного медицинского обследования. После этого им задавали итоговый вопрос, насколько неприятна была для них вся процедура в целом. Оказалось, что сокращение длительности обследования не снижало субъективной оценки боли. Воспоминание о болевом опыте зависело только от максимального уровня боли на протяжении всего обследования.

Кроме того, значение имела интенсивность боли на момент завершения процедуры. Постепенное снижение боли, даже ценой удлинения общей продолжительности обследования, существенно смягчало воспоминание о болевом опыте.

В одном из экспериментов добровольцы опускали руку в ледяную воду на несколько минут, испытывая при этом болезненную ломоту. В следующий раз они опускали в ледяную воду другую руку, но теперь опыт состоял из двух этапов. Первый этап полностью повторял предыдущий опыт с другой рукой. На втором этапе по истечении отведенного времени на глазах у испытуемых в чашу впускали тонкую струйку теплой воды. Средняя температура воды в чаше медленно повышалась всего на 1 градус. Этого было достаточно для того, чтобы ощутить небольшое снижение боли. Тем не менее вода все равно оставалась ледяной и по-прежнему вызывала боль, хоть и меньшей интенсивности.

Объективно опыт со второй рукой был более болезненным, чем первый, так как он длился дольше.

После обеих процедур испытуемым предлагалось повторить на выбор первый или второй опыт. Вопреки рациональному желанию свести к минимуму болевой опыт, большинство испытуемых выбирало повторить второй опыт. По-видимому, небольшое снижение боли во время длительной процедуры преобразило воспоминание о ней. В результате добровольцы соглашались дополнительно терпеть боль вместо того, чтобы ее избежать.

Заключение

Таким образом, в большинстве жизненных ситуаций мышление человека нельзя назвать рациональным. Мы избегаем трудоемких раздумий, излишне доверяя собственной интуиции. Мы делаем поспешные выводы по первому впечатлению, не собрав достаточное количество доказательств. Более того, уже обнаружив допущенную ошибку, мы упорно продолжаем начатое дело, не желая смириться с тщетностью проделанной работы. Даже собственный негативный опыт серьезно искажается в нашей памяти.

Само по себе знание психологических закономерностей интуитивных суждений не защитит нас от ошибок. Но оно поможет ограничить факторы, провоцирующие нерациональные поступки, и понять, почему люди их совершают.