Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости

О птичьем оперении

Пока европейцы не открыли Австралию, они были убеждены: все лебеди — белые. Новый континент принес много ошеломительных открытий, среди которых было и такое: существуют черные лебеди! Черный лебедь — это аномалия. Это то, чего никто не мог предсказать. Именно поэтому влияние черного лебедя оказалось столь мощным: он изменил устоявшиеся, фундаментальные взгляды и мнения.

Чего вы не знаете

Все значимые исторические события были «черными лебедями». Уже после того, как подобное происходит, люди пытаются задним числом найти для него предпосылки. И, конечно, находят. Но это иллюзия и самообман.

Все важные мировые процессы запускаются с появлением «черных лебедей». Их становится все больше. Но человечество этого не замечает. Не только обыватели — философы, представители общественных наук, финансисты — никто не признает существования «черных лебедей»! Профессионалы высчитывают мелкие погрешности, но не видят крупномасштабных значимых случайностей.

А ведь то, чего мы не знаем, оказывается гораздо важнее того, что мы знаем. Наше знание находится в узких заданных границах, оно существенно меньше того, что нам не известно. В конкурентной борьбе все, что знаете вы, знает и ваш соперник. И это обесценивает ваше знание.

Поэтому самый успешный игрок — тот, кто использует антизнание. Он открывает новое. Такому человеку «черный лебедь» приносит выгоду.

Новый вид неблагодарности

Подготовиться к неизвестному сложно. Человеческий мозг не любит абстракций. Он настроен на обработку известного, то есть фактов. Мы все еще не приспособились к своему разуму. Время разумной жизни ничтожно мало по сравнению с жизнью инстинктивной.

Мы возвеличиваем героев, исправляющих последствия от «черных лебедей». Но если есть люди, которые оказались способны предотвратить появление «черных лебедей», то их имен мы не знаем и не узнаем никогда. Ведь «черные лебеди» — события непредсказуемые, мы не представляем, какими они могли бы быть и что именно их не допустило.

Вообразите: некий политик до сентября 2001 года вносит закон о том, чтобы двери в самолетах снабжали замками, закрывающимися изнутри. Трагедия 11 сентября просто не случилась бы. Но никто бы об этом не узнал, закон признали бы лишним, а политик потерял бы популярность.

Наша жизнь полна неслучившихся трагедий, о которых мы не подозреваем. Среди нас живут герои, которые эти трагедии предотвратили, и они никогда не получат от нас никакой благодарности. Хотя, не допустив «черного лебедя», человек принесет обществу больше пользы, чем тот, кто удачно разгребет последствия внезапной катастрофы.

Жизнь так необычна

Любые явления жизни можно исследовать двумя способами. Первый: не брать в расчет крайние проявления и сосредоточиться на обычном. Второй: обратить внимание именно на редкие случаи. Феномены способны перечеркнуть весь опыт наблюдений за нормальным состоянием.

Наблюдая за преступником в один из обычных его дней, мы не сделаем никаких выводов. Сущность преступника раскрывается в момент преступления. Наблюдения нормы вселяют в нас иллюзорную уверенность в завтрашнем дне. Норма никогда не предскажет значимых отклонений, которые пишут историю.

Человеческому разуму присущ платонизм. Это стремление к обобщению, к созданию готовой схемы, которой объясняются разнородные случаи. Наше сознание обожает красивые и четкие теории. Но они не всегда применимы к реальности, а мы не знаем заранее границ их применения.

Так появляются платонические складки — места, где схема перестает соответствовать реальности. Ориентируясь на схему, мы не замечаем этих складок. Но именно оттуда являются «черные лебеди». И только после встречи с ними мы, оглядываясь назад, замечаем несоответствия и создаем новую схему, включающую и их. Но эта схема работает, пока не столкнется с новой складкой.

Антибиблиотека Умберто Эко

Антибиблиотека — это те книги, которые человек еще не прочитал. Та информация, которую он не знает. По сравнению с прочитанными книгами антибиблиотека огромна. Но мы не задумываемся о ней.

Мы считаем, что знаем достаточно, чтобы объяснить все на свете. На самом деле мы просто проецируем свое скудное знание на области, о которых имеем смутное представление. «Черные лебеди» появляются из неведомого. Миром правит неведомое. Но мы не замечаем этого, ослепленные собственным знанием, значение которого мы преувеличиваем.

История и Триада затмения

При оценке истории люди совершают три ошибки, которые не позволяют им понять причины произошедших событий. Три ошибки — Триада затмения.

Во-первых, мы убеждены, что полностью понимаем все в этом мире. Но мы просто упрощаем мир, чтобы сделать из него удобную для понимания схему. А мир гораздо сложнее. И никто не знает всех процессов внутри него.

Во-вторых, мы объясняем события лишь после того, как они случились. Задним числом нам кажутся понятными причины событий, а история видится упорядоченным процессом. Настоящее всегда более хаотично и менее понятно.

В-третьих, мы преувеличиваем значимость некоторых известных нам фактов. Особенно, если они хорошо ложатся в ту схему, которую мы применяем для объяснения.

Из-за Триады затмения история кажется нам более предсказуемой. Наш мозг хорошо умеет объяснять уже случившиеся события. Но при этом не способен предсказать ничего значительного.

Ученые называют причинами крупных исторических событий постепенные небольшие изменения. Но эти причины обнаруживаются уже после событий. Участники их не могут предсказать, как они повлияют на историю. Люди, живущие непосредственно перед этим крупным событием, также не в силах его предсказать. Но история движется вперед благодаря им, этим крупным «черным лебедям». А между ними практически ничего значимого и не происходит.

Опасайтесь масштабируемости

Все профессии можно разделить на две группы: немасштабируемые и масштабируемые. Первые зависят от времени. Например, стоматолог за час может принять ограниченное число клиентов. Есть количество, которое он не сможет превысить чисто физически. Представители немасштабируемых профессий продают свой труд.

Вторая группа не зависит от времени, потраченного на производство товара или услуги. Представители масштабируемых профессий продают идеи. Эти идеи могут принести баснословный доход, который будет увеличиваться при минимуме дальнейших усилий. Писатель пишет книгу один раз для миллионов читателей, а не отдельно для каждого.

Несмотря на всю привлекательность, масштабируемые профессии очень рискованны. В них многое зависит от удачи. На немасштабируемой профессии можно неплохо и регулярно зарабатывать. Среди работников есть конкуренция, но все находятся примерно в равных условиях. Доход распределяется более или менее поровну.

В масштабируемых профессиях разрыв между счастливчиками и неудачниками огромен. Те, кому удается выбиться в лидеры, не оставляют шансов остальным. Масштабируемые профессии полны редких гигантов, которые забирают себе большую часть пирога, и многочисленных карликов, которым достаются крохи.

Неравенство в масштабируемых профессиях возникает из-за возможности воспроизводить работу без участия автора. До появления звукозаписи в каждом городке были свои музыканты и исполнители. Они зарабатывали меньше столичных звезд, но не намного. А сейчас мы скорее купим записи знаменитых музыкантов, чем пойдем на концерт малоизвестного провинциала. Так же распределяются ресурсы в других схожих профессиях.

Неравенство в масштабируемых видах деятельности огромно. Даже умерев, гигант будет получать огромную прибыль, отнимая ее у живых, но менее успешных. Успех же непредсказуем, зависит от «черных лебедей» и распространяется по принципу эпидемии. Иначе говоря, чем успешнее явление, тем больше оно привлекает, делаясь еще успешнее.

Путешествия по Среднестану

Случайности тоже могут либо масштабироваться, либо нет. На этой основе все мировые явления можно разделить на две группы.

Давайте представим их в виде двух стран. Первая называется Среднестан. В ней явления подчинены принципу нормального распределения. Единица мало что решает, важнее общая картина выборки. Если собрать тысячу человек и добавить к ним одного толстяка, даже будь его вес совершенно аномальным, он все равно не повлияет на среднее число веса человека из этой группы. Картина средних значений не изменится. Случайности в Среднестане редки, малозначимы и не становятся «черными лебедями». В этой области мы можем делать относительно точные прогнозы. В Среднестане находятся почти все физические величины.

Странная страна Крайнестан

Крайнестан — область крайних значений. Здесь единичное явление может быть настолько огромным и значимым, что полностью изменит общую картину. Добавим к тысяче обычных людей одного миллиардера — его богатство полностью изменит всю картину. Один миллиардер будет обладать 99% процентами денег, на тысячу человек придется только 1%. Явления Крайнестана масштабируемы, и там царит огромное неравенство. Все социальные и информационные явления принадлежат Крайнестану, а их величину невозможно предугадать. Статистика плохо работает, потому что крайние величины несоразмерны средним. Знанию в этой области нельзя доверять. Каждое новое явление может перечеркнуть знакомую картину, иначе говоря, стать «черным лебедем».

Чему можно поучиться у индюшки

В философии существует проблема индукции. Она заключается в том, что переход от частных наблюдений к общим выводам неочевиден. Мы не можем утверждать, что собрали достаточно фактов, чтобы сделать обобщение. Всегда есть риск обнаружить новые факты, которые вступят в противоречие.

Человек в течение года ежедневно кормит индюшку. На основе своих наблюдений она может сделать вывод, что человек — доброжелательное существо, ее благодетель. Но в День благодарения перед ней возникнет новый факт, который полностью опровергнет ее представления. Если бы накануне индюшка делала прогноз на завтра на основе известной ей информации, смогла бы она предвидеть подобное развитие событий? Один-единственный факт, о котором она не знает, окажется важнее сотни ее наблюдений.

Этот пример показывает опасность чрезмерного доверия прошлому опыту. Полученные знания могут быть неполными. Картина мира, которую мы создаем на основе неполных знаний, ущербна. Так появляются «черные лебеди».

Они хотят жить в Среднестане

Мы стараемся себя убедить, что живем в Среднестане, чтобы не думать постоянно о «черных лебедях». Есть несколько ошибок мышления, которые загоняют нас в эту ловушку.

• Ошибка подтверждения. Мы выбираем, в основном, ту информацию, которая подтверждает наши ожидания, а на отрицающую закрываем глаза.
• Искажение нарратива. Из хаоса фактов мы выбираем те, которые могут сложиться в понятную историю или схему, а все остальные отбрасываем.
• Мы не желаем замечать «черных лебедей», даже когда они возникают. Мы просто задним числом придумываем им объяснения.
• Проблема скрытых свидетельств. Нам известна лишь сохранившаяся часть всей информации о явлении. Но есть еще огромная часть информации, которая до нас не дошла. Наше представление о мире ущербно.
• Тунеллирование. Мы выбираем определенный сегмент мира, откуда ожидаем появления «черных лебедей», но игнорируем все остальное.

Не все буглы — зуглы

Некий человек наблюдал за индюшкой в течение года, но не видел случившегося в День благодарения. Он скажет, что у него нет свидетельств возможности радикальных перемен. Легко спутать с утверждением, что у него есть свидетельства о невозможности перемен! Хотя между этими двумя утверждениями огромная разница.

Многие умные люди способны осознать эту разницу, когда непосредственно думают о проблеме. Но в обычной жизни нами управляет бессознательное, для которого оба утверждения равны.

Иными словами, людям сложно переносить знания из одной области в другую, а из теории — в практику. Назовем эту особенность ареал-специфичностью. Наши реакции зависят от контекста, в котором мы столкнулись с ситуацией. Одна и та же ситуация вызовет разные отклики в разных ареалах, например, в аудитории университета или на темной улице. Ареал-специфично и получение знания. Какие-то навыки лучше усваиваются на практике, какие-то — в теории.

Мы не можем доказать отсутствие чего-либо, даже если у нас нет свидетельств его наличия. Зато одного свидетельства наличия хватает, чтобы доказать существование чего-либо и изменить систему наших знаний. Наблюдая за индейкой целый год, мы приобретем меньше информации, чем наблюдая пару дней, включая День благодарения. События, противоречащие привычной картине мира, дают нам более ценную информацию, чем те, что ее подтверждают.

Назад в Среднестан

Мы легко можем найти доказательства как для подтверждения, так и для опровержения любой теории. Наш разум настроен на то, чтобы все объяснять. Люди могут найти закономерность в любой случайной последовательности. А все, что не соответствует этой закономерности, просто не принимается во внимание. Хотя именно несоответствия позволяют найти места, где объясняющая схема не работает.

Мы не всегда обобщаем. В конкретных бытовых ситуациях, с которыми мы сталкиваемся каждый день, мы способны судить здраво. Но мы часто делаем выводы о чем-либо на основе лишь нескольких подтверждающих наблюдений.

Такое поведение осталось у нас с древних времен. Но с тех пор мир поменялся. Наши предки жили в Среднестане. Они могли положиться на среднюю величину и не учитывать редкие отклонения. Сегодня мы находимся в Крайнестане, где нельзя доверять даже тысяче повторяющихся наблюдений. Потому что следующим может оказаться «черный лебедь», который поменяет все. Для современного мира не годятся старые шаблоны мышления.

Искажение нарратива

Мир состоит из множества вещей. Мы не способны понять, как все они взаимосвязаны: это слишком сложная и неупорядоченная информация. Поэтому нам приходится ее упрощать. Мы наделяем смыслом связи между вещами и явлениями. Мы стараемся объяснить, как из одного явления происходит другое. Так возникает нарратив, или повествование. Нарратив сжимает и упорядочивает информацию. Нам проще воспринимать мир с помощью нарративов.

В нарратив входит некая часть вещей и явлений мира. Мы привыкли считать, что знаем об этом мире все. Но многое остается за пределами нарратива. Эти неучтенные нами связи рано или поздно дают о себе знать.

Проблема еще и в том, что мы способны связать любые несвязанные вещи. Если нам неизвестна причина чего-либо, мозг вполне может выдумать эту причину самостоятельно. Мозг нуждается в постоянном объяснении. Это происходит бессознательно и порой задним числом. Так возникает нарратив, далекий от реального положения вещей. Он выдуман самим мозгом.

Воспоминания о не совсем бывшем

Нарратив влияет на наши воспоминания. Наша память пластична и легко меняется под действием новой информации. Мы лучше запоминаем то, что укладывается в нарратив. А что из него выпадает, вскоре забывается. Но и вспоминаем мы то, что соответствует нарративу. Мозг бессознательно искажает наши воспоминания, а мы этого даже не замечаем. Чем дальше событие от настоящего, тем сильнее оно искажается нашей памятью.

Нам известны последствия того, что случилось в прошлом. И вспоминая событие, мы не можем игнорировать эту информацию. Вместо самого события мы реконструируем весь нарратив, включая предполагаемые причины и следствия. Поэтому оно кажется нам более понятным, чем являлось в тот момент, когда только что произошло. Это укрепляет нашу уверенность в том, что мы понимаем историю. Но нам понятен лишь наш нарратив об истории.

Осязаемость и черный лебедь

Наш мозг плохо воспринимает абстракции. Нарратив превращает их в понятные истории, которые проще усваиваются. К тому же он компенсирует недостатки нашего знания о чем-либо. У нас всегда есть в запасе набор шаблонов, которыми мы можем объяснить что угодно. Как правило, это не мешает нам жить. Но порой из-за этого мы не замечаем появления «черного лебедя».

Нарратив направлен на осязаемые явления — такие, которые можно представить. Но «черные лебеди» являются из области незнания. И пока они не появились, их невозможно предугадать и включить в какой-то нарратив. Лишь после столкновения с ними мы перестраиваем наши нарративы, чтобы суметь объяснить все.

Когда «черный лебедь» становится осязаемым, мы принимаем меры, чтобы предвидеть его повторное появление. Преувеличивая опасность повтора уже случившегося редкого события. Зато опасность его возникновения там, где его еще никогда не было, мы преуменьшаем. Иначе говоря, мы ориентированы на то, что нам знакомо, и не хотим даже думать о том, что нам неведомо.

Комбинации быстрого набора

Мы можем мыслить двумя различными способами.

Для быстрой обработки информации и выбора необходимой реакции мы используем эмпирический способ. Это мышление бессознательное, автоматическое. Оно полагается на нарративные шаблоны и выдает готовые ответы на них. Такое мышление неплохо помогает в обычной жизни, сберегая наши мыслительные ресурсы. Но оно может привести к грубым ошибкам. Не всегда шаблоны совпадают с реальностью.

Другой тип мышления — рационалистический. Это уже осознанное мышление, требующее больших энергетических затрат. Мы пользуемся им в определенных ситуациях: на интеллектуальной работе, в школе или институте. А также в быту, когда перед нами встает действительно сложная и неординарная проблема. Ситуация рассматривается индивидуально, а не по готовым шаблонам. Такой тип мышления помогает избежать многих ошибок, возникающих при первом типе.

Эмпирическим мышлением управляют эмоции и бессознательные реакции. Для нас этот тип мышления базовый. Для включения второго типа нужно применить усилие, а после требуется отдых. Большую часть жизни мы пользуемся эмпирическим мышлением, часто принимая его за рационалистическое.

Нарратив и первый тип мышления работают в Среднестане. Но в Крайнестане ценность приобретенного опыта мала. А поскольку современный мир — это Крайнестан, мы то и дело сталкиваемся с «черными лебедями». Первый тип мышления не помогает нам их выявить. Но чем чаще мы пользуемся рационалистическим мышлением, тем больше мы подготавливаемся к «черным лебедям».

Жизнь на пороге надежды

По правилам Крайнестана работают все интеллектуальные и творческие профессии. Результат в них распределяется неравномерно, успех зависит от удачи, а победителю достается большая часть награды. Но человек плохо приспособлен к такому распределению. Нашей поощрительной системе нужны постоянные и стабильные успехи.

Для любого живого организма важно то, что осязаемо. Любое действие должно приводить к результату, иначе гормональная система не воспринимает его как успешное, выдавая негативную реакцию. Но в современном мире появилось множество важных вещей, которые неосязаемы. А результат часто отложен и не гарантирован. Это приводит к несоответствию наших настроек тому миру, в котором мы обитаем. Мы еще не перестроились для жизни в Крайнестане.

Нарратив — это линейная зависимость причины и следствия. Мы привыкли мыслить нарративами, поэтому считаем мир линейным. Но отношения между вещами в мире нелинейны и многомерны. Линейные связи — это тоже порождение платонизма. Они хороши для наглядного изображения мира, но не смогут его объяснить.

Сладкий яд ожидания

Надежда на результат порой важнее для человека, чем сам результат. Одна крупная компенсация порадует один раз. Регулярное поступление компенсаций поменьше будет приносить положительные эмоции постоянно. Потому мы не становимся счастливее, когда исполняются наши мечты. Нас греет ожидание того, к чему мы стремимся. Так что у тех, кто выбирает профессии Крайнестана, есть свой резон трудиться, не получая мгновенной отдачи.

Охотники за «черными лебедями» ставят на крайне редкие события. Это довольно выгодная стратегия. Они регулярно теряют по мелочам, но в случае удачи получают в разы больше. Эта стратегия подходит тем, кто действительно живет надеждой на своего «лебедя». Иначе есть опасность вскоре забросить дело, которое не приносит результатов. У таких людей редко бывает много единомышленников. Общественное непонимание — еще один недостаток охоты на редкую удачу.

Профессии Крайнестана требуют от человека психологической выносливости, стрессоустойчивости и горячего желания добиться результата. Долгий изнурительный процесс может по капле вытягивать из человека кровь. Но если «черный лебедь» будет пойман, все усилия вознаградятся сторицей.

Проблема скрытых свидетельств

Историю пишут победители. Эта фраза как нельзя лучше характеризует проблему скрытых свидетельств. Любое событие прошлого представлено для потомков свидетельствами его очевидцев. Но есть очевидцы, чьи свидетельства не дошли до нас. Они могли быть вытеснены более популярными или удобными свидетельствами. А кто-то просто не пережил событие и не смог о нем рассказать.

У каждого события есть не только фасад, но и теневая сторона. Не зная о ней, мы не узнаем в полной мере ни причин, ни последствий случившегося. А если речь идет о редких значимых событиях, мы просто теряем возможность лучше их понять. Избранные свидетельства формируют о событии нарратив, который уже невозможно будет пересмотреть. Пока не вылетит новый «черный лебедь», связанный с ним.

Мы любим ориентироваться на истории успеха. Но они не дают нам полной картины. Успех определяется не какими-то качествами человека. Это удачное стечение обстоятельств. Полезнее было бы узнавать истории краха и неудач. В них мы увидим те сложности и опасности, которые могут нас поджидать, если не повезет с удачей.

Я черный лебедь: антропная погрешность

Из-за проблемы скрытых свидетельств мир кажется нам стабильнее, чем есть на самом деле. При удачном стечении обстоятельств человек справляется с проблемой и приобретает положительный опыт. А есть те, кому не повезло: они не справились с проблемой и приобрели негативный опыт. Но их свидетельства не дойдут до счастливчика. Он будет уверен, что проблема не так уж велика.

Некоторые явления могут таить смертельную опасность. Но те, кому не повезло с ней столкнуться, не смогут о ней рассказать. Скрытые свидетельства не позволяют нам адекватно оценить масштабы проблем. Мы видим лишь наиболее светлые стороны. Так формируется легкомысленное отношение к проблемам.

Судить о любом случае успеха нужно не с точки зрения победителей. Победитель сможет рассказать одну успешную версию событий. За точку отсчета стоит брать начало, исходную группу. Тогда мы увидим соотношение тех, кто достиг успеха, и тех, кто проиграл. Полученная картина риска будет ближе к реальности.

В каком-то смысле каждый из нас — «черный лебедь». Мы выжили, а значит, нам сопутствует удача. Но не стоит лишний раз необдуманно рисковать: везение непостоянно. Наш вид сумел приспособиться в ходе эволюции. Но условия жизни продолжают меняться.

Игровая ошибка

Есть реальность, а есть платонические схемы, в которые мы пытаемся эту реальность упаковать. Одной из таких схем является теория вероятности. Она изучает природу случайности. Но делает это на удобном материале. В играх теории вероятности известны все правила и вводные данные. Остальное — дело статистики. Теория вероятности подходит для Среднестана.

Но в Крайнестане мы имеем дело со многими неизвестными и непредставимыми величинами. Статистика в этой области мало что может рассказать о случайностях. Но мы пользуемся теорией вероятности, чтобы поймать там «черных лебедей». Это и есть игровая ошибка.

Нам не дано предвидеть

Любые прогнозы относительно будущего наивны. Мы представляем будущее как немного улучшенное настоящее. Мы не знаем, какие «черные лебеди» изменят его. В середине XIX века люди считали, что крупные города ждет коллапс от переизбытка лошадей и конского навоза. Никто не мог представить, кто гужевой транспорт станет неактуальным.

Нам присуща эпистемическая самонадеянность: мы склонны преувеличивать наши знания и недооценивать неопределенность. Чем больше человек познает — тем более самонадеянным он становится. Ему кажется, что с вершины своих знаний он способен объяснить все что угодно. Он не желает признавать лакуны в своих знаниях. Прогнозируя, он не берет в расчет ничего экстраординарного. И, конечно, ошибается.

Подвижное и неподвижное

Есть неподвижные области знания. Эксперты в этих областях знают, как делать что-то. Профессионалы здесь компетентны, у них есть информация и навыки, которых нет у остальных. Врачи лечат, инженеры проектируют.

А есть подвижное знание. Оно связано с любым прогнозированием. В нем не может быть экспертов. Сколько бы человек ни знал, его прогноз на будущее имеет такую же ценность, как и прогноз любого другого человека. В этом деле знание мало помогает, поскольку никто не может знать о «черных лебедях». А именно они определяют будущее.

Но есть люди, которые называют себя экспертами в этих областях. Они умело оперируют терминами, чтобы убедить в этом всех остальных. Таковы, например, экономисты. Как показывает практика, их прогнозы часто оказываются неверными. Но это никого не волнует.

Если экономист угадывает — он приписывает заслугу себе. А если нет — винит во всем непредвиденные обстоятельства. Он создает новый прогноз, в котором учитывает эти обстоятельства. Но он не смог их предсказать, лишь использовал после того, как они случились. Он также не предугадает и других «черных лебедей». Его расчеты годятся для Среднестана. А он составляет их для Крайнестана.

«В остальном» все было нормально

Частью этой проблемы является ошибка планирования. Чем сложнее проект, тем сложнее верно рассчитать время и ресурсы на его осуществление. И дело тут не только в сложности самих расчетов. Долговременный проект рискует нарваться на «черных лебедей».

Но мы не учитываем их, когда планируем. В плане любой проект развивается идеально. План — это тоже разновидность платонической схемы. Нам присуще туннелирование: мы обращаем внимание на узкий сегмент мира, связанный с планом. И не замечаем того, что находится за его пределами. Но именно области, не связанные с планом, вносят свои коррективы в его реализацию.

Характер ошибок прогнозирования

Главная ошибка прогнозирования — это отсутствие в прогнозе предела погрешности и права на ошибку. Это свидетельствует о трех человеческих заблуждениях.

Во-первых, мы не придаем значения степени неопределенности. Мы прогнозируем желаемый конечный результат. Но удачный прогноз должен иметь несколько вариантов развития событий, включая самый худший. Лучше готовиться к разнообразным неожиданностям.

Во-вторых, мы считаем, что долговременный прогноз будет столь же точным, как и кратковременный.

В-третьих, мы не осознаем, что все прогнозы на самом деле зависят от случайности.

Задача трех тел

Проблема прогнозирования в том, что оно вообще невозможно. Мы не знаем исторические события наперед. Мы не способны создать и решить уравнение, которое бы могло предсказать траектории всех окружающих нас физических объектов. Рассчитать влияние друг на друга даже трех тел очень сложно. А вокруг нас их множество. Тем более не можем мы предсказать поведение живых существ, в особенности людей. Люди порой поступают иррационально, они наделены свободой воли.

Не менее сложно нам рассказать о прошлом. Проблема в той же нелинейности. Каждое событие может иметь множество причин, и не все они лежат на поверхности. От нас скрыт механизм истории. Мы мало знаем о том, что и по какой причине случилось раньше. И не можем узнать, что случится в дальнейшем.

Следует признать, что любой прогноз мало чем отличается от обычного гадания. Но наша природа такова, что мы нуждаемся в планировании. Нам чужда неопределенность, и мы готовы заменить ее иллюзией знания. Мы проигрываем в своем сознании различные сценарии, чтобы выбрать оптимальный, или подготовиться к худшему.

Как жить в условиях непредсказуемости

Несмотря ни на что, делать прогнозы полезно. Каждый из нас в состоянии распланировать собственный день. Важно только не делать слишком глобальных прогнозов, которые могут привести к большому краху. И, несмотря на любые планы, важно быть морально готовым к любой неожиданности.

Полезно взять на вооружение метод проб и ошибок. Не бойтесь ошибаться. Ошибки не сделают вас неудачником — они обогатят ваш опыт. Этот метод может натолкнуть на неожиданные открытия.

Стабильность иллюзорна. Она легко оборачивается крупным крахом. Средний путь на самом деле рискован. Надежнее будет концепция штанги: высокие риски с одной стороны и низкие с другой. Большую часть ресурсов надо вкладывать в наиболее безопасные предприятия. Они не принесут много прибыли, но создадут запас. А процентов 15 стоит вложить в самое рискованное предприятие. В случае проигрыша вы не останетесь без средств, зато удачный расклад принесет огромную прибыль.

Важно отличать выгодную непредсказуемость от невыгодной. В банковском деле непредсказуемый фактор опасен, а в шоу-бизнесе — может помочь.

Не нужно гнаться за чем-то одним. Если шанс возникает в другом месте, надо им воспользоваться. Иначе говоря — ищите асимметричные ситуации. В них положительный исход приносит гораздо больше пользы, чем отрицательный — вреда.

«Черных лебедей» невозможно предсказать, каждый из них неповторим. Именно поэтому в нашем мире существует ужасная несправедливость в распределении наград: богатые становятся богаче, бедные беднее. Хотя несправедливость к бедным отчасти компенсируется точно такой же несправедливостью по отношению к богатым: они могут все потерять в одно мгновение.

В конечном итоге помните главное: жизнь сама по себе огромная удача, невероятное везение. Каждый из нас — «черный лебедь». Так что, во всяком случае, никогда не стоит огорчаться по пустякам!

Книгу дополняет философский словарик терминов и обширное эссе «О секретах устойчивости», разъясняющее технику принятия решений в условиях неопределенности.