Homo Deus. Краткая история будущего

1. Наша новая повестка дня

На протяжении человеческой истории самыми главными проблемами были голод, инфекции и войны. От них умирало большинство населения. Но в наше время эти три причины удалось преодолеть. Теперь больше людей умирает от обжорства, чем от голода, а число самоубийств превышает число жертв военных действий и терроризма вместе взятых.

В 1330-х гг. от чумы вымерла четверть населения Евразии. В 1520 г. от европейской оспы в Америке умерла треть индейцев. Пандемия испанки в 1918-1920 гг. унесла от 50 до 100 млн человек. Прежде лишь 5% детей доживали до совершеннолетия – сейчас в развитых странах умирает меньше 1%. Развитие транспорта ускорило бег инфекций по планете, но люди научились пресекать пандемии.

В XXI веке ВОЗ отменила прививки от оспы. Даже СПИД уже скорее хронический, чем смертельный недуг. Сегодня лишь 20% людей умирают от инфекций, а другие причины смерти – рак, ишемия сердца и просто старость.

Другой широко распространенной причиной смерти в прошлые века было насилие – причина 15% всех смертей. В XX веке она сократилась до 5%, а в XXI веке – до 1%. В 2012 г. умерли 56 млн человек, из них 1,5 млн скончались от диабета, 800 тыс. составили самоубийцы, 500 тыс. – жертвы криминала и лишь 120 тыс. – военные жертвы.

В XXI веке человеческая жизнь стала главной ценностью, поэтому на борьбу со смертью брошены огромные ресурсы. Смерть рассматривается как технический сбой в организме, который чинят, например, с помощью химиотерапии, антибиотиков, кардиостимуляторов. К 2050 г. богатые начнут проходить курсы регенерации, продлевая жизнь.

Современный человек не просто хотел бы жить вечно, но и быть при этом счастливым, поэтому в XXI веке предлагают измерять валовое национальное счастье (сокращенно ВНС). ВНС не равен ВВП: в развитых странах больше самоубийств, чем в развивающихся. Уровень счастья не зависит напрямую от роста материального благополучия. Так, ВВП США с 1950 до 2000 г. вырос на 10 трлн долларов, но уровень удовлетворенности жизнью остался прежним. Психологически счастье больше зависит от ожиданий человека, чем от реальности, а биологически – от врожденной биохимии, дающей приятное ощущение внутри. Это ощущение не длится долго, заставляя человека вновь и вновь искать удовольствия. Сегодня врачи пытаются с помощью психостимуляторов поддерживать человека даже в тех случаях, где нет серьезных психических проблем, а речь идет о рядовом стрессе. Особенно остро эта проблема стоит в современных школах.

Биохимией также стремятся управлять солдатами, снижая стресс во время военных операций с помощью психотропных веществ. Понимая сиюминутность удовольствий, Будда призывал не желать: любые ощущения – суть случайные вибрации, быстро приходящие и так же быстро уходящие. Но капитализм стремится к блаженству без меры. Непрерывное счастье человека стало его главной целью.

Следующий шаг – стать всемогущим как боги. Генная инженерия выяснила, что разница в генетическом наборе Человека Прямоходящего, который мог разве что сделать каменный нож, и Человека Разумного, представители которого осваивают космос, совсем невелика. Несколько изменений в ДНК – и человек превратится из Homo Sapiens в Homo Deus, то есть в Человека Божественного. Речь не об абсолютном всемогуществе единого бога, а скорее о развитии специализированных сверхспособностей, как у древнегреческих богов Олимпа. Раньше люди молились богам для хорошего урожая, а теперь с помощью удобрений и генно-модифицированных растений человек получает небывалые урожаи.

Киборг-инженерия, соединяя живое с неживым, делает бионические руки, глаза, нано-роботов и системы управления мозгом. Неорганическая инженерия заложит основы для колонизации космоса. Но произойдет это постепенно, шаг за шагом. В итоге человек будущего будет гораздо больше отличаться от нас с вами, чем мы отличаемся от человека, жившего до нашей эры.

Научно-технический прогресс развивается гораздо быстрее, чем нам кажется. Двадцать пять лет назад еще не было интернета. Разные отрасли науки развиваются семимильными шагами, и ничто не может их притормозить. Да и нельзя это делать, ведь современная экономика базируется на постоянном росте, поэтому, чтобы она не рухнула, капитализму нужны бессрочные проекты бессмертия, счастья и божественности.

Все части этих проектов взаимосвязаны. Все начинается с лечения, а потом переходит в апгрейд здорового человека до уровня сверхспособностей, постепенно сползая к генной инженерии.

Хотя все описанные выше изменения относятся ко всему человечеству, они не относятся к каждому индивидууму. Даже сегодня голод, инфекции и война актуальны для бедных. Элиты же идут к вечной юности и божественности. Неравенство влияет на качество жизни отдельных слоев населения.

Однако в нашей власти изменить ход истории. Когда мы делаем прогнозы и обсуждаем их, сложные системы, как, например, капитализм, реагируют и меняют результат. Так, «Капитал» Маркса заставил капиталистов, страшась социализма, улучшать условия труда рабочих и даже интегрировать их в политику через лейбористские партии. Именно благодаря этому прогноз Маркса о победе социализма не стал реальностью.

Наивно думать, что люди изучают историю для того, чтобы не повторять ошибок прошлого или чтобы делать прогнозы на будущее. На самом деле целью является осмысление и рассмотрение возможных вариантов развития, которые не были видны участникам исторических событий.

Все, кто хочет изменить мир, изучают историю. Угнетенные группы населения показывают, что ход истории не был естественным процессом, а лишь череда исторических случайностей привела к несправедливому положению вещей, которое нужно исправить.

Поучительная история стоит и за любовью к газонам. Идея возникла в средневековых замках Европы: лишь богач мог позволить себе засеять землю бесполезной травой. Газон был символом власти, а теперь он индикатор статуса среднего класса. Узнав о происхождении газона, вы сами решите, что вам ближе – газон или сад камней. Так знание истории освобождает вас от догм прошлого.

К мечтам о бессмертии, счастье и божественности человека ведет логика гуманизма, который является главной идеологией общества на протяжении последних 300 лет. Картины будущего мы рисуем, основываясь именно на гуманизме. Однако люди, которые придут нам на смену, построят будущее, исходя из своих взглядов.

Чтобы учесть этот фактор, давайте посмотрим историю человека от Homo Sapiens до наших времен, а потом разберем, что придет на смену гуманизму.

Часть I. Homo sapiens покоряет мир

2. Антропоцен

Рассматривая взаимодействие людей и животных, можно сказать, что люди – недобрые боги для животных. Наш мир населен людьми и домашними животными; дикие – в меньшинстве: например, волков 200 тыс., а собак – 400 млн. В последние 70 тысяч лет человек подменил собой закон естественного отбора, сломал барьеры, объединив разные экосистемы в одну, стал причиной вымирания крупных животных. Началось это еще в эпоху первобытного человека, истребившего всех мамонтов.

Древние охотники были анимистами и рассматривали себя как часть общей с животными среды. После перехода к земледелию человек стал относиться к животным как к существам низшего порядка. Библейский рассказ об изгнании из рая похож на историю первобытных охотников-собирателей, перешедших к оседлой жизни и выращиванию пшеницы.

Единственная анимистическая история в Библии – рассказ о Змее. В семитских языках «Ева» значит «змея». Многие культуры считали змей нашими предками. В центре нашего мозга находится древний мозг рептилий; тело – модифицированное тело рептилии. В отличие от анимистов, Библия не считает человека частью животного мира, а змей, наше животное начало, представлен врагом.

В эпоху аграрной революции люди создали новую форму жизни – домашних животных, сейчас они доминируют. Их жизнь на фермах ужасна, но они дают потомство, что противоречит естественному отбору. Профессор из Пенсильвании научил двух свиней видеоиграм с джойстиками – они освоили их быстрее, чем приматы. На фермах свиньи живут в клетках меньше 1 м², словно они уже мясо. Им не нужен ум, унаследованный от диких кабанов, для выживания, но он есть, и это усиливает мучения животных. Субъективные потребности и навыки людей и животных, возникшие эволюционно, игнорируются.

Эмоция – биохимический алгоритм, который есть у всех млекопитающих. Он нужен для расчета вероятностей тех или иных событий, важных для выживания, для воспроизводства. Результатом таких молниеносных вычислений становится конкретное чувство, например, страсть или отвращение.

Возможно, животные не испытывают более сложных чувств, свойственных только человеку, но базовые эмоции, например, привязанность матери и детеныша – характерный признак всех млекопитающих. Опыты с мартышками доказали: млекопитающие нуждаются в эмоциональной близости. Теперь это признают все, но трагедия домашних животных, которых на фермах детенышами отнимают у матерей, остается.

Эксплуатация животных была освящена теистическими религиями, возникшими в эпоху аграрной революции, в соответствии с иерархией: бог – человек – природа. Христиане уверены: у животных нет бессмертной души. Миф о потопе «доказывает» превосходство человека: наказывая его за грехи, бог не думал о гибели остальных.

Джайнизм, буддизм и индуизм относят принцип ахимса (ненасилие) ко всякому живому существу, не только к людям, как Библия.

Охотникам-собирателям было важно знать и понимать природу и животных. Аграрная революция повлияла на экономику и религию. Теперь человек мог жестоко эксплуатировать животных в своих интересах. Позже он распространил это и на некоторые группы людей, превратив их в рабов. Они стали собственностью, которой можно распоряжаться так же, как и животными. Крестьянское хозяйство стало прототипом общества эксплуатации людей.

Такую же эволюцию можно проследить в примитивном племени наяка в Южной Индии. Научившись скотоводству, они стали по-разному относиться к диким и домашним животным. Дикие животные, как и люди, признаются равноправными обитателями одной среды, а домашние – просто собственностью человека.

 Аграрная революция лишила прав природу, научная – убрала бога: человек остался один, властитель без ответственности. Миф о яблоке, упавшем на голову Ньютона, – перевернутый библейский миф о древе познания, без бога и Змея, и не осуждающий, а поощряющий любопытство.

Гуманистические религии – либерализм, коммунизм, нацизм – поклоняются человеку, как уникальному источнику смысла и права. Власть людей над животными при помощи науки – беспрецедентна и жестока. Вспомним о содержании домашних животных и птиц в тесных помещениях. Сейчас жестокое обращение с животными критикуют. Может быть, это происходит потому, что и сам человек рискует скоро стать низшей формой жизни, если искусственный интеллект превзойдет его.

3. Человеческая искра

В монотеистической теории человек обладает бессмертной душой, именно это является основой его привилегированного положения в мире, особенно по отношению к другим обитателям планеты. Опираясь на эту идею, человек стал вершителем судеб животных.

Однако ученые в исследованиях доказали, что у животных души нет, но и у человека ее нигде не нашли, потому что само появление души противоречит фундаментальным законам эволюции.

Именно по этой причине, по опросу 2012 года, в теорию Дарвина верило лишь 15% американцев. Высшее образование также не слишком улучшает картину: 46% выпускников верят в Библию.

Бессмертная душа – неделима, а эволюция создавала живое постепенно, мутациями частиц. Неделимая душа не могла возникнуть в процессе эволюции.

У человека есть сознание и разум – поток ментальных переживаний, эмоций и мыслей. Он реален – в отличие от души. Прежде считалось: животные подобны машинам, они не чувствуют. Поэтому над ними проводили опыты. Сейчас наука считает сознание электрохимическими реакциями в мозге: субъективные переживания происходят при движении электрических импульсов по сети нейронов. Но как эта совокупность импульсов превращается в переживание, скажем, гнева, до сих пор не ясно.

В 99% мышечных движений сознание не участвует. Зачем нам чувства в оставшемся 1%? Зачем память, мысли, фантазии? Где находятся сознание и субъективные переживания? Пока ученые не могут ответить на эти вопросы, но сбросить субъективные чувства со счетов тоже не получается.

Наука различает сознательные и бессознательные активности мозга, но как доказать наличие разума? В Англии в 1950-е годы математик Алан Тьюринг создал алгоритм, по которому испытуемый общается с компьютером и с человеком. Если в итоге испытуемый не сможет с уверенностью сказать, где компьютер, а где человек, то компьютер прошел тест Тьюринга. Но будет ли это означать, что компьютер имеет сознание?

Маркеры наличия сознания у людей и животных еще разрабатываются. Кембриджская «Декларация о сознании» признала, что у животных, как и у людей, есть зачатки сознания и склонность к рациональным действиям. В 2015 г. Новая Зеландия и канадский Квебек признали животных мыслящими существами. Когда фармацевтические компании испытывают на крысах антидепрессанты, они тоже исходят из того, что крысы обладают эмоциями, подобными человеческим.

Считается, что у животных нет «я», осознающего себя в прошлом и будущем. Но опыты доказывают: они имеют память и могут планировать будущее. Шимпанзе Сантино в шведском зоопарке развлекался, кидая камни в посетителей. Он собирал «снаряды» заранее. Люди стали избегать его, тогда он стал прятать камни под соломой. Когда посетители подходили близко, шимпанзе выхватывал снаряды и кидал в людей. То есть присутствует элемент планирования будущего поведения. Означает ли это, что Сантино имеет самосознание? Зависит ли самосознание от способности помнить прошлое и планировать будущее? Все эти вопросы остаются открытыми.

В опыте крысу запирали в тесную клетку внутри другой просторной клетки, где бегала другая крыса. Отзываясь на писк, она освобождала пленницу из тесной клетки. Опыт усложнили, положив в большую клетку шоколад. Большинство крыс сперва помогали товарке и после вместе ели шоколад. Но были и крысы-эгоистки, прежде съедавшие шоколад. Если у крыс нет сочувствия и они лишь избегают стресса от тревожных писков, то чем отличается человек, подающий милостыню?

В начале XX века конь Умный Ганс удивлял Германию «знанием арифметики»: ему давали задачи, устно или письменно, и он отбивал ответ копытом. Феномен объяснили просто: Ганс угадывал нужное число, ориентируясь на мимику людей вокруг.

Очеловечивая животных, мы недооцениваем их собственные таланты. Ганс не знал арифметики, но гениально владел языком мимики людей.

Но какими же качествами обладает человек, завоевавший мир животных? Одним интеллектом и производством орудий такого успеха не объяснить. Главным фактором стало то, что сапиенсы умеют гибко взаимодействовать с неограниченным числом незнакомцев. Некоторые млекопитающие также кооперируются друг с другом, но лишь при условии личного знакомства. Это и есть причина власти человека над миром.

Высокоорганизованные и сплоченные всегда легко побеждают неорганизованных и разобщенных. В 1914 г. в России 3 млн дворян, купцов и чиновников управляли 180 млн крестьян и рабочих, а в 1917 г. 23 тыс. большевиков забрали власть у этих 3 млн.

Животные разрешают проблемы с помощью силы и секса, как и люди. Но сапиенсы – самый сильный вид – не могут поддерживать личные связи с числом индивидов более 150. Тогда каким образом существуют народы и страны? Огромные группы людей ведут себя не так, как малые. Их взаимодействие основано на вере в воображаемый порядок. Пока люди верят в эти мифы, как в реальность, эти системы нерушимы.

Объективная реальность существует независимо от нас. Субъективная – то, во что мы верим. Интерсубъективная реальность создается взаимодействием и верой многих людей в общие мифы. Деньги, боги, нации, государства – интерсубъективный феномен. Как и те ценности, что придают смысл нашей жизни. Все эти паутины вымысла иногда заменяются новыми. Если сейчас англичанин захочет сражаться за Святую Землю с неверными, его объявят сумасшедшим, но в Средние века это была абсолютно достаточная причина отправиться на другой конец света. Как только миф теряет веру людей в него, он оказывается на свалке истории.

Животные, имея воображение, остаются в рамках объективной реальности. Homo Sapiens с помощью языка создает интерсубъективную реальность: Европейский союз, Всемирный банк и другие управляют миром, влияя и на будущее всего живого на планете. Гуманитарные науки изучают интерсубъективные сущности, показывая их влияние на развитие человечества. Естественные науки пытаются все поведение человека свести к набору биохимических алгоритмов. Но вряд ли в ближайшее время мы узнаем биохимические истоки Крестовых походов.

Чтобы понять будущее человечества, надо расшифровать не только геном человека, но и его мифы.

Часть II. Homo sapiens наделяет мир смыслом

4. Мифотворцы

70 тыс. лет назад произошла когнитивная революция: сапиенс заговорил о том, что было лишь в воображении. Мифы объединили людей в социум.

12 тыс. лет назад аграрная революция обеспечила пищу и материальную базу людям, усилив интерсубъективные сети. Крестьяне поклонялись своим богам. Первые древние города в Шумере уже имели свои храмы, которые действовали как корпорации. Через жрецов от имени богов храмы владели землей, рабами, строили каналы и плотины. Они были так же реальны для шумеров, как для нас Google и Microsoft.

Рост богатства и подвластных территорий ограничивала невозможность учета. Проблема решилась изобретением письменности и денег 5 тыс. лет назад.

Записанное можно хранить, усложнять, тиражировать – письменность закрепила мифы, упростив работу системы, алгоритмизировала организацию социума. Алгоритм действует независимо от биологического правителя, его поддерживают тысячи образованных чиновников. Именно благодаря алгоритмам в Египте строились дамбы и пирамиды, воздвигались города. Те же самые алгоритмы действуют и в наше время. Корпорации нанимают людей для выполнения функций, а в больнице пациентов лечат по строгому регламенту.

Воображаемые сущности наделяются способностью что-то создавать и действовать, потому что эти мифы поддерживаются обществом.

Письменность помогала закреплять мифы. С ее помощью грамотные администраторы описывали действительность. Но через некоторое время бюрократы были уже настолько оторваны от реальности, что принялись создавать новую картину, не имевшую ничего общего с действительностью. Зафиксированное на бумаге стало важнее реальности. Так, в Китае в эпоху Большого скачка правительство Мао Цзэдуна приказало удвоить сельскохозяйственное производство. Получив невыполнимую директиву, бюрократы занялись приписками. Увидев по их отчетам неслыханный урожай риса, правительство продало «излишки» зерна за рубеж. В итоге – голод и смерть миллионов китайцев.

Письменность создавали для фиксации реальности, но она стала средством ее изменения.

Власть держится на способности навязывать реальности свои фантазии: деньги, госграницы, священные книги. Так, современные границы стран Африки были проведены европейскими дипломатами на встрече в Берлине. Границы не учитывали расселения племен, географических объектов и других местных факторов. Последствия такого бумаготворчества страны расхлебывают до сих пор.

Образовательная система построена на оценках учеников, поэтому для них гораздо важнее хорошо сдать тесты, чем получить реальные знания.

Мировоззрение многих людей основывается на священных текстах. Они воспринимают как реальность то, что там написано. Людям гораздо проще понять, что всесильный бог наслал на них войну за грехи, чем разбираться со сложными политическими и экономическими факторами. Для анимистов и политеистов мир был полем битвы разных сил – это ближе к реальности, но победила Библия с ее вымыслами: она лучше подошла для управления крупномасштабными массами людей.

Благодаря вымыслам люди научились эффективно взаимодействовать. Но в итоге именно вымыслы стали управлять людьми, создавать им проблемы и даже лишать жизни во время военных действий.

Религия, нация, корпорация живут по своим правилам и по ним же считают себя успешными. Они измеряют свою эффективность баллами, деньгами, процентами. Потребности конкретных людей не принимаются в расчет.

Но как отличить миф от реальности? Если сущность реальна – она страдает. Евро – это вымысел: падая в цене, не страдает. Но муки человека от голода – это реальное страдание, не метафора. Мифы – необходимый инструмент для управления обществом, но не нужно забывать, что они были созданы для человека, а не наоборот.

XXI век создает свои мифы на основе биотехнологий и компьютерных алгоритмов, поэтому важно научиться отделять воображаемые сущности от реальности.

5. Странная парочка

Современный индустриальный мир справился с голодом, мором и войной. Наука усилила контроль интерсубъективной реальности над объективной и субъективной. Новейшие технологии скоро сотрут грань между вымыслом и реальностью, усилив некоторые мифы. 

Религию путают с духовностью, суеверием, верой в богов. Но религия – это любой миф, легитимизирующий законы и систему ценностей под видом данности свыше.

Либералы, коммунисты, нацисты – их мифы отличаются деталями, но их суть – религия: устанавливая систему ценностей, они ссылаются на высшие силы и обстоятельства.

Религия, подобно контракту, дает постулаты и правила для поддержания социальной системы общества. Не стоит отождествлять религию и духовность. Духовность – это путешествие по неизведанному без заранее известных ответов. Как правило, оно начинается с вопроса о смысле жизни, о себе самом.

Религиозные догмы укрепляют существующий порядок в интересах власть имущих, а духовность – разрушает его и догмы. Она – враг религии. Во времена Мартина Лютера католики торговали индульгенциями, отпуская грехи за деньги. Лютер отверг эту систему и начал Реформацию, результатом которой стало создание своей системы законов и обрядов.

В наше время многие считают, что наука и религия – заклятые враги. На самом деле наука не может полностью заменить религию, потому что не отвечает на вопросы этики и не дает рекомендаций, как действовать в случае морального выбора.

Построив электростанцию «Три ущелья» на Янцзы, китайцы затопили 600 км² с городами и деревнями, выселили 1 млн человек, загубили сотни животных. Прогресс уничтожает экологию, но наука не решает этических дилемм. Что важнее – мегаватты или речные дельфины?

Религии опираются на фактологические утверждения, этические суждения и практические наставления. Наука игнорирует этику, но в фактологии она осведомленнее религии. Она может доказать, что факты, на которых строит выводы религия, неверны. 

Современный философ Сэм Харрис считает, что все этические ценности основаны на фактах, поэтому наука может разрешать моральные дилеммы. Есть общая человеческая ценность – счастье – но какой путь к этой цели эффективнее? У нацистов, либералов, исламистов нет разногласий в этике, есть – в фактах, в выборе пути достижения этой цели. Как научно измерить счастье? Сколько счастья вырабатывает электростанция «Три ущелья» для китайцев? Сколько горя она создала погибшим животным? Пока наука не может решать этические вопросы, ей требуется религия. Так религия дает науке этическое оправдание, а взамен влияет на научные планы и применение научных открытий. 

Считается, что в эпоху научной революции наука борется с религией. Нет, они сотрудничают. Для религии важен порядок, а для науки – власть. Религия формирует социум. Наука добивается власти: над болезнью, военным врагом, природой. С помощью науки люди пытаются воплотить в жизнь идеалы гуманизма, который является лишь разновидностью религии.

6. Современный Ковенант (договор)

Прежде люди считали себя частицей божественного замысла. Жизнь человека имела смысл, но власти над жизнью человек не имел. Сейчас напротив: человек гонится за властью над жизнью, не имеющей смысла.

Прежде экономический застой был нормой. Вера в будущее и ее экономическое дитя – кредит – все изменила.

В природе тоже бывает кредит: если летучей мыши-вампиру не повезло на охоте, она просит товарища отрыгнуть крови. В другой раз одолживший обратится за едой к должнику. Но, в отличие от банкиров, мыши-вампиры процентов не берут и не финансируют расширение рынка.

В устоявшейся экосистеме невозможен быстрый рост одного без ущерба для другого. Жизнь мало меняется из года в год. Раньше жизнь человека мало чем отличалась от жизни его родителей.

Люди представляли себе материальные блага как один большой пирог, который делится между людьми. Кому-то кусок побольше, а кому-то крохи в зависимости от социального статуса. Чтобы как-то оправдать ситуацию, религии обещали кусок пирога не только на земле, но и на небесах.

Сейчас люди верят, что пирог обязан расти. Увеличение производства подстегивает потребление и поднимает уровень жизни. Рост экономики нужен для счастья людей – с этим согласны все.

У власти стоят политики, обещающие рост экономики: индуист Моди в Индии, исламист Эрдоган в Турции, Синдзо Абэ в Японии. В Китае следуют тезисам Дэн Сяопина: «развитие – единственная правда». В Сингапуре зарплаты министров зависят от ВВП. Вера в рост экономики – новая религия, ей жертвуют все – традиционные ценности, окружающую среду.

Капитализм – лучшая из религий: обещая чудеса, он отчасти выполняет обещания: уменьшает насилие, увеличивает сотрудничество и терпимость. Тратя прибыль на расширение производства, делает благо для всех.

Для экономики нужен рост ресурсов – сырья и энергии. Прежде экономический рост достигался за счет экспансии – покорения новых территорий. Однако земли закончились и появился третий ресурс – знание. Знание является неисчерпаемым ресурсом, оно помогает открывать новое сырье и энергию. В прошлые века традиционное знание оставалось неизменным, люди опирались на священные тексты и считали, что все уже известно и изобретено.

Как только люди всерьез занялись наукой, стало столько энергии и сырья, сколько никогда прежде. Производство растет, но планета загрязняется. Это плата за безудержный экономический рост.

Теперь самой главной стала экологическая проблема. В Пекине богачи уже строят защитные куполы над своими домами от грязного воздуха. Бедняки страдают сильнее богачей, ставших причиной бедствий.

Киотский протокол и Парижское соглашение не ратифицировали США – главный виновник загрязнения атмосферы. Верующие в науку надеются, что она решит проблемы экологии. А если нет – элиту спасут в суперковчеге. Бедняки же заняты хлебом насущным, им не до спасения планеты.

Мир трясет от новшеств и прогресса, он делается хаотичным и трудноуправляемым. Роста требуют на всех уровнях – коллективном и личном. Равновесие стало вредным, тогда как алчность объявлена добродетелью, которая необходима для непрерывного экономического роста. Напряжение и стресс у людей только растут. Но капитализм за 200 лет победил голод, болезни и войну. Сегодня человечество миролюбиво и солидарно как никогда – и это заслуга новой религии – гуманизма.

7. Гуманистическая революция

Что поддерживает порядок в социуме, если вера в Бога и космические смыслы не работают? Казалось бы, в этом случае должна наступить анархия, но на сцену выходит новая религия – гуманизм. Теперь человек и его чувства, а не Бог, – источник смыслов.

Раньше искусство творилось от имени Бога. Автор, будь то художник, музыкант или писатель, действовал по воле Бога. Теперь же человек решает, что считать искусством. Писсуар, выставленный Марселем Дюшаном в 1917 г. в Нью-Йорке, теперь предмет искусства.

В Средние века никому бы в голову не пришло спросить у народа совета, как управлять государством. При гуманизме чувства избирателей – основа демократии. В экономике «покупатель всегда прав», а неофициальный лозунг Google: «Не будь злом»; если компания зарабатывает миллионы, значит, она несет добро – люди ее ценят.

В прошлые века студенты зубрили книги философов древности, во всем полагаясь на них. Нынешнее гуманистическое образование учит студентов мыслить самостоятельно.

Рай и ад стали внутренними душевными состояниями. Даже если вы объявляете, что верите в Бога, это прежде всего ваш внутренний выбор, который вы вольны завтра изменить. На самом деле вы слушаете свой внутренний голос, то есть свои чувства.   

Прежде формулой знания было Священное Писание, умноженное на логику. За любой информацией обращались к Библии и с помощью логики трактовали тот или иной отрывок.

Научная революция создала новую формулу: знание равно эмпирическим данным, умноженным на математику. Это обусловило прогресс во многих областях науки и медицины, но наука не могла решать вопросы морали и смысла.

Поэтому возник вариант гуманизма: этическое знание есть опыт переживаний, умноженный на чуткость. Переживания обостряют чуткость и становятся источником нравственного знания. Это сложный и длительный процесс, требующий осознания своих чувств и развития все более искусной чуткости. Искусство сконцентрировано на чувствах: «Улисс» Джойса в 260 тыс. слов описывает 1 день персонажей: их мысли и чувства.

В древнегреческих драмах в каждой новой главе происходили какие-то героические события. В Средневековье рыцари совершали подвиги, спасали принцесс, но на протяжении всего повествования оставались прежними. В современной литературе уже начиная с XIX века герой непременно внутренне меняется, его чувствам уделяется львиная доля повествования, а событий стало гораздо меньше, ведь главное – чувства героя.

В центре внимания произведений о войне не полководцы, а солдаты и их чувства. Ужас войны глазами простого солдата помог развенчать военный пафос.

Развиваясь, гуманизм распался на три ветви. Либерализм ставит в центр личность. Социализм – группы людей, объединенных по классовому признаку, а эволюционный гуманизм (нацисты) – по национальному. Социалисты подчиняют личные интересы общим и сглаживают конфликты. Эволюционный гуманизм считает конфликты и войны необходимой частью естественного отбора.

Чьи чувства важнее? Для либерала чувства слушателей Бетховена и песен Чака Берри одинаково важны. Социалисты выбирают, основываясь на классовом подходе. Эволюционные гуманисты оценят по цивилизационной иерархии: Бетховен важнее Чака Берри, а тот – лучше песен примитивных племен пигмеев.

В XX веке социалисты объявили либерализм врагом, маскирующим жестокость эксплуатации. Либерализм отстаивал интересы высшего и среднего класса, а бедным оставалась лишь либеральная свобода голодать. К тому же либеральный индивидуализм разъединяет людей с общим классовым интересом, мешая объединению для борьбы за свои права.

Расисты и фашисты обвинили либерализм и социализм в том, что всеобщее равенство уничтожит естественный отбор, люди деградируют.

Практически весь XX век шли религиозные войны трех ветвей гуманизма.

Вторая мировая война началась столкновением либерального альянса с нацистской Германией. Экономика либералов была сильнее, но они проигрывали, пока в войну не вступил СССР – ему принадлежит огромная заслуга в победе над нацизмом. Победа коммунистов усилила социализм: казалось, что за ним будущее; либерализм отождествлялся с колониализмом и расистскими империями Европы.

В 1970 г. в мире было 130 независимых стран, из них всего лишь 30 либеральных демократий. США назывались лидером свободного мира, имея в союзниках монархии Аравии и военные диктатуры Греции, Чили, Испании, Южной Кореи и др. Лишь ядерное оружие и НАТО спасли либеральную демократию. В мире установился паритет, так как каждая сторона понимала, что ядерная война будет последней.

Холодная война продолжалась до 1980-х годов, когда пали СССР и авторитарные режимы Восточной Европы. Американский политолог Френсис Фукуяма объявил «конец истории»: либерализм взял часть идей у социализма и национализма и, победив в холодной войне, стал образцом социума.

Кто-то может указать на протесты против существующего порядка типа «Захвати Уолл-стрит», но на самом деле их участники не требуют отмены либеральных ценностей, а, наоборот, настаивают на более полном их воплощении – настоящей свободе рынка, а не монополий крупных банков и корпораций, настоящей представительской демократии вместо защиты интересов богатых лоббистами. При всех недостатках реальной альтернативы либерализму не смогли предложить даже кабинетные академики.

Китай – не альтернатива либерализму: за его сильной экономикой нет сильной идеологии. У радикального ислама есть идеология, но нет связи с технологиями. Традиционные религии перестали быть созидающей силой, они утратили связь с технологической реальностью XXI века. Новые технологии не могут найти идеологическую поддержку в старых религиях. Историю делают небольшие группы людей, а не массы, которые цепляются за прошлое.

Пенсии, здравоохранение, бесплатные школы – заслуга Маркса и Ленина, а не теологов. Социализм был первой технорелигией, пообещавшей людям спасение путем развития техники и народного хозяйства. Те страны, которые провели индустриализацию, завоевали мир. Опоздавшие – отстают до сих пор.

Но либералы смогли приспособиться к информационной эпохе, а марксисты отстали и проиграли. Теперь либерализм могут разрушить лишь внутренние противоречия. Ценности либерализма – бессмертие, счастье и могущество человека – привели к развитию генной инженерии и искусственного интеллекта. Но что если потребитель и избиратель на самом деле не свободны? Что если их выбором легко управляют технологии?   

Часть III. Homo sapiens теряет контроль

8. Лабораторная часовая бомба

Свободная воля противоречит теории эволюции. Партнера для размножения человек выбирает, опираясь на инстинкты. Если бы это было не так, то выживали бы не самые сильные гены. Люди, как и животные, имеют желания, но не формируют их силой свободной воли. Наши желания – лишь следствие биохимических процессов в организме. За доли секунды до движения руки в мозге активируется участок, по которому ясно, какая рука нажмет на кнопку, правая или левая. Испытуемый не осознает желания, которое уже возникло. Он полагает, что это его свободный выбор, но это следствие биохимических процессов, которые можно запустить извне через электроды в мозге.

Наше «я» есть поток сознания, но мы не можем его остановить – не мы его хозяева. Мысли возникают сами, исчезают, сменяются другими. Попробуйте не думать хотя бы минуту – и поймете, что не можете управлять мыслительным потоком.

Крысы, которым вживили электроды в мозг, выполняют приказы ради удовольствия: электрические импульсы стимулируют зону вознаграждения в мозге и крыса испытывает эйфорию. Никакого насилия: ее желаниями управляют.

В США лечат психические травмы у солдат, вживляя чипы в их мозг. В Израиле лечат депрессию неинвазивным способом – электроды работают через шлемы.

Раньше считалось, что внутри каждого из нас есть так называемый внутренний голос, который и есть истинное наше «я». Но последние научные исследования скорее говорят об оркестре из нескольких «я» в нашей голове. Но какое из них мы назовем истинным?

Наш мозг состоит из двух соединенных полушарий. Правое контролирует левую половину тела, левое – правую. В когнитивном процессе левое отвечает за речь и логику, правое – за зрительные образы и пространственное видение.

В XX веке эпилептиков лечили, хирургически разделяя левое и правое полушария. Опыты нобелевского лауреата Роджера Сперри и его ученика профессора Майкла Газзаниги доказали: левое и правое полушария формируют разные желания. Левое полушарие также додумывает объяснения, соединяя разные факты и восполняя недостающую информацию, выступает толкователем.

Опыты Даниэля Канемана показали: «я» человека двойственно. Есть «я» переживающее (сиюминутное сознание, не имеющее памяти) и «я» комментирующее (оценивает пик и финал переживания, усредняя опыт между ними). Именно комментирующее «я» создает историю о событии, опираясь на переживания, усредняя их, не обращая внимания на длительность. Созданная история корректирует переживающее "я" и меняет первоначальные переживания в угоду этой истории.

После родов у женщин вырабатываются кортизол и бета-эндорфин, снимающие боль и вызывающие эйфорию. Социальное одобрение усиливает эффект, и роды остаются в памяти историей со счастливым концом. Так эволюция позаботилась о том, чтобы род человеческий продолжался, несмотря на болезненность родов.

Комментирующее «я» создает смыслы, смыслы формируют чувства «переживающего я» – такова их взаимосвязь.

Когда реальность вступает в противоречие с вымыслами комментирующего «я», вымыслы побеждают и усиливаются. В 1915 г. Италия сделала 11 попыток отвоевать Тренто у Австро-Венгрии, потеряв в итоге 700 тыс. убитыми. Остановить военные действия значило обессмыслить принесенные жертвы. «Наши мальчики погибли не зря» – стало лозунгом каждого следующего сражения. Однако в итоге Австро-Венгрия победила и жертвы оказались напрасными.

С иллюзиями легче жить – они придают смысл страданиям. Так же работает жертвоприношение в религии. Если крестьянин приносит раз в год быка своему богу, то он скорее поверит в его существование, чем признает, что зря переводил добро. Чем больше мы жертвуем, тем тверже наша вера в иллюзии.

Эта логика работает и в экономике, и в неудачном браке. Остановить неудачный проект – значит признать, что потраченные ресурсы были напрасны. Поэтому финансирование продолжается до тех пор, пока крах не становится очевидным. Комментирующее «я» не желает признавать свои ошибки, а придумывает все новые истории.

Либерализм предполагает, что свободный избиратель, потребитель и зритель используют свою свободную волю для осуществления свободного выбора. Но что если в этом уравнении воля не такая уж свободная? Очень скоро новейшие технологии не позволят закрывать глаза на это противоречие, и человечеству придется сделать новый выбор в пользу другой религии.

9. Великое разделение

Пытаясь заглянуть в будущее, можно предположить три варианта развития событий:

1. Люди перестанут быть важными для политико-экономической системы.
2. Система будет ценить людей, но не каждого в отдельности, а как совокупность.
3. Элита будет высоко цениться системой, но не народные массы.

Рассмотрим первый вариант. Либерализм признает ценность каждого индивидуума как потребителя и избирателя. Каждый человек был важен для развития производства, военных действий, потребления. Раскрепощению женщин как раз и способствовала потребность экономики в дополнительных рабочих руках.

Сегодня военные действия проводят намного эффективнее с помощью новых технологий. Численность армий сократилась. Компьютеры продолжают замещать людей, при этом повышают качество операций.

В 2015 г. беспилотный автомобиль попал в аварию по вине человека – водителя другой машины. Если все машины будут управляться единой компьютерной сетью – аварий не станет. Искусственный интеллект лучше обрабатывает информацию: финансовые трейдеры, турагенты, учителя, адвокаты, фармацевты, врачи и другие специалисты могут быть заменены компьютерными алгоритмами. В недавнем опыте компьютер верно диагностировал рак легких в 90% случаев, а врачи – в 50%. Одна система искусственного интеллекта может заменить миллионы врачей.

С 2011 г. в аптеке Сан-Франциско служит робот-фармацевт. В отличие от людей, он не ошибся ни разу.

До промышленной революции 90% населения занималось сельским хозяйством. Сейчас в США 2% заняты сельхозпроизводством, 20% – в промышленности и 78% – в сфере услуг. Сперва машины взяли на себя физическую работу, теперь могут взять умственную: органические алгоритмы (людей) заменят неорганические (машины).

В 2016 г. программа AlphaGo (DeepMind) обыграла мастера го Ли Седоля – 4:1 и поразила специалистов примененными стратегиями.

В 2014 г. алгоритм VITAL стал членом совета директоров Deep Knowledge Ventures с правом голоса. На основе финансовых и экономических данных этот алгоритм выбирает объекты для инвестирования и голосует наравне с другими членами совета директоров.

Люди надеются, что искусство и творчество недоступны компьютерам. Однако программа Дэвида Коупа ЭМИ за один день сочинила 5 тыс. хоралов в стиле Баха, и квалифицированная публика не различила, что это творения машины.

В 2013 г. в Оксфорде опубликовали статью «Будущее занятости»: по прогнозам, в США с вероятностью до 90% будут заменены компьютерными алгоритмами 47% профессий. Лишь археологи могут не беспокоиться: заменять их компьютером невыгодно.

Вместо старых появятся новые профессии, но справятся ли с ними люди лучше машин? Отныне учиться и переучиваться нам придется всю жизнь, а это не все сумеют. Технологии прокормят бездельников, но людям нужно дело, чтобы не сходить с ума.

Второй вариант развития событий предполагает, что люди по-прежнему ценны для системы, но как масса, а не как индивидуумы. Либерализм исходит из того, что человек знает себя лучше всех, поэтому он не может делегировать право выбора никому другому. То есть все решает свободная воля человека.

Но что если создать алгоритм, который будет понимать нужды и потребности человека лучше, чем он сам? Ведь человек суть органический набор алгоритмов, определенный наследственностью или случайным выбором. Тогда вполне возможно создать неорганический алгоритм, который лучше понимает человека, чем он сам себя. Это не так уж и сложно.

В медицине человек уже все больше полагается на алгоритмы. В 2014 г. в Йеле испытали искусственную поджелудочную железу, управляемую айфоном автоматически, без участия человека. Браслет Microsoft Band отслеживает пульс, качество сна, количество шагов в день.

В 2008 г. Google Flu Trends, отслеживая статистику поисковых запросов, определил эпидемию гриппа на 10 дней раньше медиков.

Компания 23andMe за 99 долларов проводит тест и расшифровку личных ДНК. Геномные базы данных помогут создать лучший прогноз-сервис. Компьютерные алгоритмы узнают нас лучше нас самих и будут делать более верный выбор за нас. Все наши «я» – лишь часть глобальной сети.

Facebook знает людей лучше их близких на основе анализа лайков. Он знает, кто из избирателей еще не сделал свой выбор в пользу того или иного кандидата. Он также может подсказать, какие именно слова склонят чашу весов сомневающегося. Получив эту информацию, кандидаты смогут скорректировать свое поведение, и это повлияет на политический выбор избирателя.

В XXI веке самое ценное – персональные данные, которые мы добровольно отдаем техногигантам.

Алгоритмы Google, Facebook – посредники, но могут стать правителями. Навигатор Waze, зная ситуацию на дороге, может оптимально выстраивать движение не отдельного водителя, а всего города.

Microsoft работает над виртуальной голосовой помощницей Cortana с элементами искусственного интеллекта для Windows. Виртуальные помощники популярны (Google Now, Siri, Amazon), но они увеличивают зависимость людей от технологий. По мере развития они все лучше изучают человека и скоро смогут организовывать его жизнь и без его непосредственного участия в принятии решений.  Биометрия, бионические органы потребуют постоянного нахождения онлайн. Отключение от сети будет восприниматься как смерть.

Третья угроза либерализму кроется в появлении биологических каст, состоящих из сверхлюдей, то есть элиты, и всех остальных. В 2017 г. восемь богачей имели состояние, равное средствам 3,6 млрд человек. Прежде все, что создавалось для богатых, служило и бедным. Но в XXI веке медицина становится не эгалитарной, а элитарной. Время масс уходит: заинтересованность социума в лечении бедняков может исчезнуть, а богатых и здоровых медицина усовершенствует. Люди могут разделиться на биологические касты: бесполезную массу и сверхлюдей. Либерализм станет не нужен.

10. Океан сознания

Новые технорелигии рождаются в Кремниевой долине: техногуманизм и религия данных. Техногуманизм поклоняется человеку новой модели: Homo Deus вместо Homo Sapiens. Сверхчеловек станет повелителем галактики.

Ученые изучают ментальное состояние человека уже более ста лет, но их интерес сосредоточен главным образом на отклонениях от нормы, то есть психических заболеваниях. В качестве нормы чаще всего исследуют образованных жителей богатых западных индустриальных стран, что не может считаться репрезентативной выборкой для человечества.

Прежде шаманы, монахи, аскеты многих культур практиковали с расширением сознания. Карта их ментального спектра нам неизвестна, так же как ментальный спектр предков и животных. Мы не знаем ничего за пределами своего ментального спектра.

Позитивная психология предлагает исследовать как психическую слабость, так и психическую силу – супернормальные ментальные состояния. Мы утратили многие способности, например, различать эмоции по запаху, видеть «осознанные сновидения». Технически наука сможет создавать новые состояния сознания. Но какие именно – решат политики и рынок. Шлем – концентратор внимания помогает военным быстро принимать решения, но вдруг он так же снизит способность сострадать? Техногуманизм может улучшить человека, упростив его, – так же, как аграрная революция снизила умственные способности животных. Люди-винтики удобны в управлении, особенно когда лишены ненужных системе качеств.

Гуманизм требовал, чтобы люди понимали себя и были собой. Техногуманизм намерен контролировать желания и исправлять биохимический дисбаланс. Ромео влюбился не в ту девушку? Техногуманизм с помощью таблетки исправит ошибку и перенаправит чувства на другого человека. Воля человека станет дизайнерским продуктом, который создают с помощью биотехнологий. И тогда что вместо человека станет источником смысла? Информация, но не просто абстрактная информация, а целые базы данных.

11. Религия данных

В датаизме – новой религии – биохимические и электронные алгоритмы управляются общими математическими законами. Датаизм обещает, что электронные алгоритмы (неживые) превзойдут биологические (живые).

Все – от музыки до фондовых рынков – лишь потоки данных. Люди не могут обрабатывать их, превращая в знания и мудрость, а машины могут. Современная наука информатика объединилась с биологией, и теперь ученые считают, что люди, жирафы, помидоры – суть алгоритмы, хотя и различные. Все в мире – это системы обработки данных: организмы, сообщества (колонии бактерий, леса, города), экономика, политические модели. Капитализм использует распределенную обработку данных, коммунизм – централизованную.

Если процессоров много, одно неверное решение одного скорректируют другие. Но если все решения принимает центральный процессор – его ошибки приведут к краху системы. Вот почему коммунизм проиграл капитализму.

Куда подевалась вся власть?

Демократии и диктатуры – суть конкурирующие методы обработки информации. Диктатуры – централизованные, демократии – распределенные, в XX веке они были более эффективными, но уже сейчас они не поспевают за технологиями. Государство имеет огромные базы данных на руках, но не знает, как ими распорядиться. Если эффективность управления обществом серьезно снизится, демократии могут исчезнуть.

Интернет – зона без границ, он упразднил частную жизнь, законы и суверенитет государств. Правительства пытаются контролировать его, но не могут: власть утратила масштаб, правительства стали администрацией, а не пророками и вождями, они теряют власть.

Неолибералы предлагают государству вообще не вмешиваться в экономику и довериться саморегулируемому рынку. Но рынок слеп, доверить ему управление опасно: действуя в своих интересах, а не в интересах планеты и человечества, он может не справиться с глобальными экологическими угрозами.

Власть окажется в руках у тех, кто сумеет быстро обрабатывать большие массивы данных и создавать осмысленные перспективы.

Согласно датаизму, человечество – система обработки данных, в которой каждый человек – процессор; а исторический процесс – это рассказ о повышении эффективности системы путем роста:

• числа процессоров (в городе их больше, чем в деревне);
• разнообразия процессоров (специализации и профессии);
• связей между процессорами (торговые сети и коммуникации);
• свободы движения по каналам связи (свобода передвижения).

Для каждого пункта – своя стадия в истории.

1-я стадия. Когнитивная революция объединила людей в единую не ограниченную числом сеть обработки данных: сапиенсы распространились, создали множество культур, увеличив разнообразие «процессоров», но связи между ними ухудшились.

2-я стадия. Аграрная революция до изобретения письменности и денег привела к росту числа «процессоров» – образовались крупные поселения, но со слабыми связями.

3-я стадия. Период после изобретения письменности и денег и до научной революции характеризуется возникновением городов и царств с сильными связями, появлением империй и универсальных религий.

4-я стадия. С эпохи географических открытий началось объединение человечества; возникли свободный рынок, наука, закон, демократия, улучшилась система обработки данных.

Но сапиенс исчезнет, когда появится новая, более эффективная система обработки данных – Интернет Всех Вещей. Люди растворятся в этой системе, и, подобно Богу, она будет управлять всем.

Как у любой религии, у датаизма уже имеются собственные заповеди: свобода информации – благо; отключение от информации – смерть; препятствование свободе информации – грех.

В 1789 г. Французская революция провозгласила новые ценности – свободу, равенство и братство. В XXI веке люди создали новую ценность – свободу информации. Это не то же самое, что свобода слова. Более того, свобода информации ограничивает людей в праве владеть и распоряжаться данными, например, путем ограничения доступа к информации.

Как религия, датаизм даже обрел своего мученика – в 2013 г. талантливый хакер Аарон Шварц, 26 лет, покончил с собой. В 2008 г. в «Партизанском манифесте об открытом доступе» он призвал дать свободу информации, потому что она хочет быть свободной. Возмутившись, что цифровая библиотека научных материалов JSTOR берет плату с читателей, он скачал оттуда сотни тысяч работ, чтобы слить их в сеть. Его судили, и он повесился, чтобы избежать тюрьмы. После чего JSTOR открыла бесплатный доступ к некоторым ресурсам.

Датаисты уверены: США победили в холодной войне, потому что у них была свобода информации. Она может улучшить мир и остановить загрязнение планеты, более эффективно используя транспорт. Управление большими базами данных потребностей в поездках и наличие свободных автомобилей позволят организовать перевозки беспилотниками. Людям нужна мобильность, а не личный автомобиль, от которого можно будет отказаться.

Гуманизм учил людей искать смысл внутри себя. Датаизм считает, что людям надо делиться данными, и алгоритмы сами найдут им смысл. Внутри информационного потока люди ощущают себя частью чего-то большего, их чувства и творчество обретают смысл. Отлучение от потока многие переживают как трагедию.

Превосходство людей над животными датаизм видит в том, что люди делятся переживаниями в сети, превращая их в информацию и наполняя информационный поток. Животные этого не умеют.

Датаизм верит: вещи надо оценивать по информации, которая в них заложена, а не по эффекту, который она производит.

Симфонии Бетховена ценнее, поскольку богаче аккордами, чем песни примитивных племен. Прежний лучший оценочный алгоритм – чувства людей – устарел. Гуманисты XIX века потеснили Бога, а датаисты теснят человека. Вместо гомоцентризма – датацентризм.

Чувства человека – сложный эволюционный механизм, голос предков, позволяющий принять верное решение. Именно поэтому гуманисты предлагали слушать свой внутренний голос. Датаисты считают, что чувства – всего лишь алгоритмы, и не самые лучшие. Поэтому гораздо надежнее передать решение совершенным неорганическим алгоритмам, которые знают человека даже лучше, чем он сам себя. Ведь они проанализировали огромный массив данных из лайков в соцсетях, кликов и электронных писем.

Кто создает эти великие алгоритмы? Вначале это были программисты, но сегодня все больше программ совершенствуют себя сами посредством машинного обучения. Настанет момент, когда человек не сможет понять, как устроен и работает алгоритм.

Датаизм критикуют: неизвестно, как потоки данных преобразуются в сознание. Возможно, люди не алгоритмы, жизнь не свести к принятию решений, и во Вселенной есть сущности, которые не свести к данным. Но единая научная парадигма датаизма усиливает междисциплинарные взаимодействия и может стать догмой.

Датаизм перспективен: он обещает осуществить мечты человечества – бессмертие, счастье, божественность. Он способен сделать с сапиенсами то, что они сделали с животными, то есть полностью подчинить своей воле и превратить в функции.

Если такое будущее вам не нравится – действуйте, чтобы оно не сбылось. Прежде цензура запрещала информацию, в XXI веке она растворяет ее среди лишнего. Эта книга призвана обратить внимание на главные проблемы современности: глобальное потепление, неравенство, крушение рынка труда.

Стоит задуматься:

• наука объединяется вокруг догмы, что организмы – это алгоритмы, а жизнь – обработка данных, но насколько верна эта догма;
• интеллект рассматривается отдельно от сознания, а что из них ценнее;
• алгоритмы, не имея сознания, смогут узнать нас лучше, чем мы сами, но что тогда случится с людьми?