Токсичные родители

Что значит «токсичные» родители?

Многие психологические проблемы взрослых людей, такие, как трудности выстраивания отношений в семье и на работе, низкая самооценка, неконтролируемые эмоциональные срывы, уходят корнями в детство. Дети, которые испытали на себе физическое, словесное или сексуальное насилие со стороны родителей, вырастают уязвимыми или жестокими людьми.

Большинство пациентов с детскими психологическими травмами не замечают причинной связи между своими нынешними проблемами и неадекватным поведением родителей. Многие из них идеализируют их образ, считая перенесенные в детстве страдания заслуженными.

Миф об идеальном родителе

Маленькие дети инстинктивно стремятся угождать родителям, от которых всецело зависят. Одобрение или порицание со стороны родных является для них главным критерием оценки своей личности и поступков.

Если поведение родителей непредсказуемо для ребенка, его жизнь наполняется тревожными ожиданиями. Каждый раз, приходя домой, он тщетно пытается угадать, в каком настроении застанет мать или отца. Родительские фигуры воплощают для него источник заботы и опасности одновременно. Чтобы выжить в этом невыносимом конфликте, ребенок берет вину на себя, оправдывая жестокость близких.

Образ родителей активно формируется у ребенка в возрасте 2-3 лет, когда он начинает сознавать себя самостоятельной личностью. Типичный признак зарождающегося самосознания малыша — решительное сопротивление любому, даже самому заманчивому предложению со стороны родителей. Отказ — это единственный доступный ему способ контроля над собственной жизнью.

Вторая мощная волна обесценивания родительских советов и желаний накроет ребенка в подростковом возрасте. Как и трехлетние дети, почти все подростки активно конфликтуют со взрослыми, отстаивая свою позицию.

Обычно родители с пониманием относятся к этому временному явлению. Однако токсичные родители не способны примириться с сопротивлением собственного ребенка. Они агрессивно подавляют любые попытки восстания, убеждая ребенка в его беспомощности, неадекватности, испорченности.

Отношение к воспитанию детей как к обузданию их порочной воли поддерживается многими культурными и религиозными традициями. Так, в христианстве всеведущий и всемогущий Отец-создатель является одной из ипостасей Бога. И светское, и церковное общество ценит в детях беспрекословное послушание родителям. Спекулируя на ценностях мировой культуры, легко убедить себя в том, что жестокость к детям может пойти им во благо.

В таких условиях незрелая психика ребенка прибегает к примитивному защитному механизму — отрицанию фактов унижения и жестокого обращения с собой. Благодаря оправданию родителей, ребенок обретает иллюзию защищенности.

Одновременно с этим родители сами отрицают свои неблаговидные поступки или лгут о них. Дети растут, всецело принимая эту искаженную версию реальности.

Родители, которые перекладывают на детей свою ответственность

Токсичные родители пренебрегают важнейшими психологическими потребностями ребенка — играть, совершать ошибки, бурно выражать различные эмоции. Они ожидают от детей взрослой сдержанности и предусмотрительности. Когда такие родители сами испытывают эмоциональные проблемы, они навязывают ребенку непосильную для него роль помощника и утешителя.

Ребенок изо всех сил старается осчастливить родителей, но не может. Любые его усилия будут недостаточными для успеха. Дети не должны отвечать за счастье и благополучие родителей. В семьях, где дети нагружены подобными заботами, их чувства и желания не имеют никакого значения. В результате у них развивается чувство безнадежности и вины.

Этот тип взаимоотношений часто развивается в семьях, где один или оба родителя страдают от алкогольной зависимости, тяжелых заболеваний или психических расстройств. Психологи называют такие отношения созависимостью. Дети, выросшие у созависимых родителей, испытывают трудности с выстраиванием отношений в собственных семьях.

Избыточный родительский контроль

Токсичные родители годами удерживают своих совершеннолетних детей в зависимом положении, решая за них вопросы личного выбора. Чаще всего камнем преткновения является профессиональная жизнь или брак ребенка.

Родительский контроль за взрослыми детьми может проявляться прямо или косвенно. В первом случае родители открыто жалуются, требуют к себе внимания, демонстрируют пренебрежение к избраннику своего ребенка. Основой для проявления родительской власти может стать семейный бизнес, когда взрослые дети продолжают финансово зависеть от родителей.

Косвенный контроль осуществляется через манипуляции. В этом случае родители избегают прямого конфликта. Однако с помощью слез, болезней и «заговоров» с другими родственниками они вынуждают детей выполнять свои желания. Жертва манипуляции оказывается в ловушке, не имея возможности оспорить невысказанное требование родителей.

Чрезмерный контроль родителей за взрослыми детьми свидетельствует о размывании психологических границ между ними. Ребенок не видит разницы между своими собственными интересами и волей родителей. Даже смерть родителя не смягчает этого влияния. Властный родительский образ продолжает существовать в памяти выросшего ребенка и вмешиваться в его решения.

Родители с алкогольной зависимостью

Дети родителей с алкоголизмом имеют характерные психологические особенности — замкнутость, низкую самооценку, болезненную стеснительность. Многие из них впоследствии сами впадают в зависимость от спиртного или вступают в брак с алкоголиками. Это прямой результат воспитания в токсичной среде.

В типичных созависимых семьях алкоголизм одного из родителей часто является семейной тайной. Ребенку строжайшим образом запрещают рассказывать кому-либо о проделках выпившего родителя. Семья старается сохранить видимость благополучия. Опасаясь проболтаться, ребенок сторонится сверстников и не решается приглашать друзей к себе домой.

Эмоциональные запросы детей в семьях алкоголиков чаще всего игнорируются родителями. От детей требуют не по возрасту спокойного и зрелого поведения. Некоторые из них становятся жертвами издевательств и беспочвенных обвинений. Других, наоборот, считают гордостью и надеждой всей семьи, не оставляя за ними права быть детьми и ошибаться.

Родитель, страдающий алкоголизмом, как и его супруг, часто демонстрируют дома детское, безответственное поведение. Ребенок вынужден принимать на себя родительскую роль: помогать, прятать спиртное, выслушивать жалобы и утешать. Когда родитель в очередной раз срывается, ребенок чувствует себя виноватым в этом.

Словесная агрессия по отношению к детям

Оскорбления и унижение являются излюбленными приемами токсичных родителей. Вербальная агрессия может быть прямой (например, жестокая критика) или косвенной (например, высмеивание недостатков ребенка). Маленькие дети легко принимают сарказм за правду. Когда остальные члены семьи смеются над обидной шуткой в адрес ребенка, он чувствует себя одиноким и бессильным.

Бессознательным мотивом, толкающим родителей к систематическому унижению детей, может быть зависть. Чувствуя угасание своих сил, влияния и привлекательности, родитель начинает воспринимать взрослеющего ребенка как своего соперника. Принижая его достоинства, он наслаждается чувством превосходства.

Иногда унижение и насмешки появляются в результате внутренней борьбы родителя с неприемлемыми эротическими чувствами по отношению к ребенку. При всяком удобном случае такой родитель намекает на его непривлекательность.

Взрослые, которые в детстве не получали должной эмоциональной поддержки от своих родителей, склонны предъявлять собственным детям завышенные требования. Они непрерывно поправляют ребенка, никогда не довольствуясь достигнутым результатом. Ежедневная критика по мелочам формирует у ребенка тревожность, неуверенность в себе, привычку откладывать дела на потом.

Крайне жестокой формой словесной агрессии по отношению к ребенку является открытое отвержение. Прямо или иносказательно родитель сообщает ребенку: «Лучше бы ты не родился». Так у детей развиваются суицидальные наклонности. Бессознательно они стремятся угодить своим несчастным родителям ценой собственной жизни.

Все дети чрезвычайно чувствительны к тому, что о них говорят родители. Родительские мнения, сравнения, оценки, насмешки с годами становятся частью собственных представлений ребенка о себе. Словесная агрессия родителей почти всегда приводит к формированию низкой самооценки.

Физическое насилие в семье

Телесные наказания являются нарушением прав ребенка и преследуются государственным законодательством. Следы побоев, ножевые ранения и ожоги со всей очевидностью свидетельствуют о жестоком обращении с ребенком в семье.

Но в большинстве случаев доказать факт физического насилия достаточно трудно. Повсеместно распространенные шлепки и подзатыльники не оставляют после себя синяков, хотя наносят психике детей реальный вред.

Правильно считать физическим насилием любые преднамеренные действия родителей, которые причиняют детям боль. Бездействие родителя, когда супруг бьет ребенка, тоже является пассивной формой насилия.

Ребенок, который систематически подвергается телесным наказаниям и не может рассчитывать на защиту второго родителя, живет в постоянном страхе. В большинстве случаев дети не понимают, за что именно их бьют и в какой момент это повторится снова.

Физическое насилие над ребенком нередко становится семейной тайной. Дети не могут поделиться переживаниями с другими людьми из страха опозорить родителей. Они растут, чувствуя себя одинокими и беспомощными.

Физическое насилие в семье всегда озлобляет ребенка. При этом выразить свой гнев на родителей он не может: ведь родители не принимают его чувства всерьез.

Подавленная злоба обиженного ребенка разворачивается в полную силу во взрослом возрасте. Тогда он начинает разрушать изнутри самого себя, страдая от навязчивой самокритики и психосоматических болезней.

Другой, не менее деструктивный выход для накопленного гнева — агрессия к собственным детям. Даже если такой родитель глубоко убежден во вреде телесных наказаний, ему трудно сдерживать свои внезапные порывы ярости. Он срывается и ожесточенно лупит ребенка, о чем впоследствии жалеет.

Сексуальное насилие

С психологической точки зрения сексуальным насилием над ребенком является не только принуждение к половому акту с кровным родственником. Инцестом можно считать любое воздействие на ребенка, приводящее взрослого в эротическое возбуждение.

К этому понятию следует отнести любые непристойные прикосновения, на которые взрослый не решился бы в присутствии посторонних. Также насилием является демонстрация своей обнаженности или подглядывание за ребенком во время купания или одевания, мастурбация у него на глазах. Распространена еще и такая форма совращения детей, как фотографирование в эротических позах. Сексуально окрашенные комментарии со стороны взрослых тоже травмируют детскую психику.

Не стоит недооценивать и роль второго супруга, который лично не участвует в совращении, но и не защищает ребенка. Бездействие делает такого родителя пассивным соучастником преступления.

В 90% случаев дети никому не рассказывают о действиях сексуального характера по отношению к ним. Во-первых, даже маленькие дети стесняются говорить со взрослыми об интимных вещах. Во-вторых, они сомневаются, что их словам поверят. В-третьих, детям не хочется доставлять проблемы родителям и разрушать семью. В-четвертых, насильник может запугивать ребенка, угрожая ему жестокой расправой.

Тема сексуального насилия над детьми редко поднимается для открытого обсуждения в средствах массовой информации. Бытует ошибочное мнение, что инцест — это исключительно редкое явление. Реальная же статистика говорит, что распространенность инцеста достигает эпидемического порога. По факту, каждый десятый несовершеннолетний хотя бы раз подвергался сексуальным провокациям со стороны членов семьи или друзей родителей.

Сексуальное насилие обусловлено нездоровыми психологическими мотивами взрослых: желанием проявить свою безраздельную власть над ребенком или неадекватным выражением родительской любви. Многие насильники являются уважаемыми и обеспеченными людьми, добропорядочными прихожанами церкви, ведут регулярную половую жизнь со своими супругами или на стороне.

Самоощущение жертв сексуального насилия можно описать аббревиатурой из трех «И»: они считают себя Испачканными, Испорченными и Иными. Им кажется, что окружающие видят их насквозь. Они чувствуют себя не такими, как все. Жертвы насилия не доверяют людям. Часто они ищут успокоения, принимая алкоголь или наркотики.

Некоторые из них испытывают стойкое отвращение к сексу, так как близость возрождает в их памяти болезненные воспоминания. Супружеские отношения у них не складываются. Многие взрослые жертвы инцеста набирают избыточный вес, неосознанно защищаясь от своей сексуальной привлекательности. Тогда похудение может вызывать у них обострение симптомов тревоги и депрессии.

Часть взрослых жертв инцеста сохраняет способность получать удовольствие от половой близости со своими избранниками. Но спустя некоторое время после соития их накрывает непереносимое чувство вины, будто они совершили нечто ужасное. Отчаяние приводит их к суицидальным мыслям.

Почему токсичные родители так себя ведут?

На первый взгляд крепкие и благополучные отношения в токсичных семьях строятся на основе общих предубеждений. Это мифические, часто неосознаваемые представления, которые родители внушают своим детям. Например, супруги могут быть убеждены в том, что «разводиться плохо», «нужно использовать любую возможность, чтобы сэкономить деньги», «детей нельзя баловать» и т. д.

Подобные семейные убеждения влияют на суждения и поступки родителей, но никогда не произносятся вслух в явной форме. Следовательно, ребенок не может их оспорить или опровергнуть.

Ложные предубеждения сплачивают нездоровые созависимые отношения в семье, ее члены яростно их защищают. Если факты реальной жизни явно противоречат семейным верованиям, то вступают в действие защитные механизмы психики.

Самым распространенным из них является отрицание проблемы. Родители склонны преуменьшать или вовсе забывать свое жестокое и безответственное поведение. Аналогичным образом отворачиваются от правды и дети.

Другим механизмом, искажающим восприятие действительности, является проекция родителями собственных внутренних проблем на ребенка. Есть два вида проекций. В одном случае родитель винит ребенка в своих неудачах. Например, отец может утверждать, что несносное поведение ребенка вынуждает его злоупотреблять алкоголем. В другом случае родитель приписывает ребенку свои предосудительные намерения, в которых не желает признаваться сам. Например, неработающий отец постоянно понукает сына за лень. В обоих случаях психологически незрелый родитель перекладывает ответственность за свои поступки на ребенка.

Третий защитный механизм — это сопротивление переменам. Улучшение состояния наиболее уязвимого члена семьи вызывает негативную реакцию у его близких. Это чаще всего наблюдается в семьях, где один из родителей или ребенок серьезно болен, страдает депрессией или алкоголизмом. Остальные распределяют между собой почетные роли защитников и спасателей. Как только пациент демонстрирует улучшение, родственники стремятся прекратить его лечение. Им не хочется расставаться с чувством своей незаменимости.

Следующий тип защиты семейных предубеждений — заговор с ребенком против второго родителя. Некоторые родители втягивают детей в свои супружеские конфликты, пытаясь обрести для себя союзника. Тогда ребенок встает перед тяжелейшим выбором, так как не может одновременно угодить им обоим.

Еще одним способом защиты родительских предубеждений являются семейные тайны. Например, ребенок покрывает избивающего его отца, придумывая для учителей версию про неудачное падение с велосипеда. Жизнь ребенка наполняется ложью, которая изолирует его от личных отношений за пределами семьи.

Мы не обязаны прощать своих родителей

Многие считают, что первый шаг к выздоровлению жертвы насилия — это забыть и простить обидчика. На самом деле жестокое обращение родителей с детьми оправдания не заслуживает. Иллюзия прощения может дать пациенту временное облегчение, но в целом симптомы депрессии от этого только усугубляются.

Попытки забыть о травмирующих событиях представляют собой разновидность механизма отрицания. Жертва насилия старается сделать вид, будто бы ничего плохого с ней не происходило. Это самообман. Чтобы исцелиться, необходимо осознать трагедию и дать выход накопившемуся гневу.

Прощать родителям насилие или жестокое обращение уместно лишь в тех случаях, когда они сами предпринимают активные шаги для примирения. Если они признают свою вину и стараются извиниться, есть шанс построить с ними честные отношения. В случаях, когда токсичные родители продолжают отравлять жизнь своим взрослым детям, прощение лишь укрепит их болезненную созависимость.

Родительские предубеждения продолжают влиять на чувства, мысли и поступки совершеннолетних детей

Дети токсичных родителей болезненно зависимы от оценок и ожиданий родителей, даже если тех уже нет в живых. Всякий раз, когда жертва родительского насилия оказывается в стрессовой ситуации, в ее памяти оживают слова родителей. Такой человек делает выбор, опираясь не на собственные предпочтения, а на ожидания родителей. Ему трудно разобраться в собственных желаниях и ощущениях.

Реальное общение с токсичными родителями или воспоминание о них порождает у детей тяжелые чувства: вину, гнев, страх, душевную боль.

Начало излечения

Первым шагом на пути к самоопределению является освобождение от деструктивной привычки оправдываться перед родителями. Обозначить границы между собственными и родительскими желаниями поможет признание их чувств. Следующие фразы помогут сформировать правильную позицию:

• «Мне жаль, что тебя огорчает мой выбор».
• «Интересная точка зрения».
• «Мне нужно немного времени, чтобы подумать над этим».

Кто на самом деле ответствен за психологические травмы детей?

Чтобы обратиться от иллюзии «нормального» детства к правде, жертве насилия необходимо снять с себя груз вины за неадекватное поведение родителей. В домашнем насилии по отношению к детям на 100% виноваты взрослые, которые это совершали сами или позволяли совершать своему партнеру.

Если ребенка били его родители, став взрослым, он боится даже собственного гнева. Ему кажется, что он вот-вот потеряет над собой контроль и наделает непоправимых ошибок. Многие жертвы насилия испытывают вину за свой гнев на обидчика.

Хотя в эмоции гнева нет ничего предосудительного. Гнев является весьма полезным сигналом психики о том, что нужно что-то изменить. Более того, откровенная ярость несет в себе энергию для перемен к лучшему. Психотерапевт учит жертв насилия открыто выражать их гнев, в том числе в инсценированном диалоге с агрессором.

Конфронтация: шаг к независимости

Чтобы разорвать порочный круг токсичных взаимоотношений с родителями, жертве необходимо открыть им правду о вреде, который они ему нанесли. Для жертвы насилия это поворотный момент, от которого зависит исцеление ее душевной раны.

Когда совершеннолетний ребенок приглашает токсичных родителей к разговору о своих самых глубоких и болезненных переживаниях, он выходит из навязанной ему роли. Он действует наперекор родительским ожиданиям, преодолевая свой многолетний страх и чувство вины. Родители больше не могут манипулировать его чувствами.

Конфронтация предполагает выяснение отношений, изъявление подлинных чувств. Она не имеет ничего общего с местью и оскорблениями. Конфронтация необязательно приводит к полному разрыву отношений. Призвать родителей к диалогу можно при личной встрече, по телефону или написав письмо.

Реакция токсичных родителей на конфронтацию, скорее всего, будет негативной. Они будут действовать в рамках привычных защитных механизмов: отрицать реальные факты, преуменьшать их значимость, обвинять ребенка в том, что он сам провоцировал жестокое отношение к себе, давить на жалость, оправдываться. В такие моменты ребенку труднее всего не поддаться на манипуляцию и не позволить себя снова унизить.

Перестройка отношений в семье — длительный процесс. Возможно, первая негативная реакция родителей на конфронтацию зрелого ребенка переменится со временем. В некоторых случаях необходимо полностью прекратить общение с родителями на достаточно длительный срок (насколько месяцев). Возможно, после такого перерыва родители будут готовы признать ответственность за психологические травмы своего ребенка и радикально перестроить манеру общения с ним.

Конфронтация со взрослым ребенком неминуемо сказывается и на супружеских отношениях между родителями. Когда изменяется роль одного действующего лица, устоявшаяся семейная система выходит из равновесия. Если один из родителей решается пересмотреть свои предрассудки, весьма вероятно, что его супруг будет противостоять переменам.

Особенности психотерапевтической помощи жертвам инцеста

Сексуальное насилие над ребенком наносит его психике настолько глубокую травму, что, повзрослев, он не может справиться с ее последствиями самостоятельно. Все жертвы инцеста нуждаются в помощи опытных психологов, специализирующихся именно на этой узкой проблеме.

Наиболее эффективно работают тренинги, направленные на выработку поведенческих и коммуникативных навыков с помощью ролевых игр. Занятия в группах из нескольких жертв инцеста разного пола более плодотворны, чем индивидуальные консультации. Среди подобных себе жертв насилия пациенты перестают чувствовать себя изгоями общества.

Психотерапевтическая помощь жертвам инцеста состоит из трех последовательных этапов: восстания, горевания и активных шагов по улучшению качества жизни пациента.

Первый этап связан с пробуждением глубоко подавленного гнева на агрессора и его молчаливого сообщника. Для многих стеснительных и неуверенных в себе жертв инцеста этот шаг наиболее труден. Они стремятся поскорее перейти к более привычному для себя состоянию печали, трауру по своему несостоявшемуся детству. Но гореванию обязательно должна предшествовать конфронтация — открытое выражение гнева на обидчика. Это сделает жертву инцеста эмоционально более стойкой.

Конфронтация жертв инцеста требует обязательной поддержки от психотерапевта и ближайшего окружения. На психотерапевтических тренингах пациенты представляют перед собой обидчика и демонстрируют ему всю полноту своего возмущения. Иногда роль агрессора играет сам терапевт. Пациент сначала выражает свои нынешние чувства по отношению к травматичным воспоминаниям, а затем — от лица обиженного ребенка, которым когда-то был.

Когда пациент чувствует, что стал сильнее, он может пригласить на сеанс своего реального родителя, который подвергал его в детстве сексуальному насилию или позволял это делать своему супругу. Чаще всего жертвы насилия изъявляют свою конфронтацию в форме письма. Разговор о прошлом лучше проводить с каждым родителем по отдельности. В противном случае они будут активнее сопротивляться правде, стремясь сохранить устоявшуюся систему отношений.

После этапа конфронтации наступает время для горевания. Жертва насилия окончательно прощается с милой ее сердцу иллюзией нормальной семьи. Горькая правда такова: если родители подвергали собственного ребенка сексуальному насилию, значит, они его никогда не любили. Прошлого не изменить. Положительный образ родителей, созданный изворотливым детским воображением, разрушен. Теперь о том ребенке, который никогда не имел полноценного детства, будет заботиться другой взрослый — он сам.

На завершающем этапе психотерапии пациент принимает окончательное решение об ограничении или прекращении контактов с родителями. Если жертва инцеста живет в браке и имеет трудности в супружеских отношениях, будет полезно рассказать свою историю спутнику жизни. Поскольку этот человек уже не чувствует себя хуже других и готовится изменить свою жизнь к лучшему.

Одним из наиболее вдохновляющих упражнений является сочинение сказки со счастливым концом о самом себе. В ней должны метафорически отразиться годы страданий беззащитного существа и победа над могучим злодеем.

Разорвать порочный круг

Модель поведения токсичной семьи передается из поколения в поколение. Часто родители, которые проявляют насилие по отношению к своим детям, сами были жертвами жестокого обращения.

Решить собственные проблемы, обусловленные детскими психологическими травмами, недостаточно, чтобы прервать самовоспроизводящийся цикл токсичных отношений. Мы не можем изменить наших родителей, пока они сами этого не захотят. Если родители были жестоки с детьми, возможно, они будут вредить и своим внукам.

Стоит подумать о том, как защитить детей от потенциальных опасностей совращения со стороны взрослых. Даже маленькие дети должны понимать меру, в которой прикосновения к телу адекватны при общении взрослых и детей. Наш долг — дать понять детям, что мы всегда готовы защитить их от сексуальных посягательств и любых других насильственных действий со стороны взрослых.